Рассвет 2050 года. Брат теней
Шрифт:
Ныне мы, носящие их, — разведчики смутно различимых троп, искатели утерянных знаний. Но некогда это, — его рука поднялась к висевшей на его шее, ослепительно сверкающей в огне костра звезде, — имело и другое значение. Наши предки были свезены в это потайное горное убежище потому, что им было предназначено стать истинными людьми Звезд. Здесь их готовили к жизни, которая ждала их в других мирах. Наши записи говорят нам, что человечество находилось на заре завоевания космоса, когда на него обрушилось безумие и люди потянулись снова за смертоносным оружием.
Мы, кому было предназначено странствовать среди звезд, ныне ходим по опустошенной земле. Но над нами все еще висят иные миры, и они манят нас. И поэтому обещание все еще в силе. Если мы не повторим ошибки Древних, то мы со временем узнаем больше, чем ветры и тропы этой Земли. Теперь настала пора обнародовать широко эту тайну, чтобы все люди могли знать, что было потеряно нами из–за ужасного безрассудства Древних и чего мы сможем добиться, если не повторим в свою очередь эту же ошибку.
Пальцы Форса сжались, и ногти вонзились в ладони. Так вот, значит, чего лишился человек! Та же тоска, что терзала его на поле мертвых бомбардировщиков, снова охватила его. Они были так величественны в своих мечтаниях — Древние! Что ж, люди снова будут мечтать об этом!
— Перед нами, мой народ, две дороги, — снова медленно повторил Ярл. — И в этот раз мы должны сделать лучший выбор. Воля Звездных Людей состоит в том, чтобы Форс из клана Пумы, человек смешанных кровей и сын нескольких кланов, не считался больше существом, низшим, чем все мы, несмотря на законы наших отцов: пришло время нарушить эти законы.
С этого часа он будет выполнять иную миссию. Он будет тем, кто понесет знания от одного народа к другому, связывая вместе мечи, которые могут быть подняты в братоубийственной войне.
У любого мутанта могут быть умения, которые хорошо послужат его племени. И поэтому мы призываем принять новый закон: мутант должен считаться полноправным человеком. И если он рожден в клане, то он должен считаться человеком этого клана. Кто из нас может доказать… — Ярл повернулся лицом к толпе, от которой доносился все время усиливающийся гул бормотания (кто мог сказать, согласия или несогласия?). — Кто из нас может Доказать, что мы той же породы, что и Древние? Желаете ли вы быть такими, как Древние? Наши отцы лишились звезд — не забывайте этого!
Ему ответил Целитель:
— По законам природы, если ты говоришь правду, Предполагается, что люди ныне отличаются от тех, кто был раньше. Мутант… — Он поднял руку к лицу и прокашлялся. — Воистину, любой из нас в некоторой степени может считаться мутантом.
Хорсфорд поднял руку, чтобы успокоить невнятный гуд голосов. Его могучий голос грянул по всему кругу собравшихся.
— Братья, важное дело было сделано сегодня здесь Звездные Люди нарушили верность прошлому. Можем ли мы сделать меньшее? Они говорят о двух дорогах. Я же буду говорить о возрождении. Мы пустили корни на каменистой почве. И упрямо цеплялись за этот клочок земли. Но теперь пришла пора либо покинуть это место, либо умереть: остановка в развитии означает гибель! И от имени Совета я выбираю развитие. Однажды нам были обещаны звезды — и мы попытаемся снова достигнуть их!
Кто–то издал торжествующий крик — он исходил с другого края, где стояла молодежь. И в этом крике слышались голоса многих людей, и он становился все громче и громче. Люди уже все поднялись на ноги, в голосах их звучала страстность, а глаза сверкали. Никогда раньше эти степенные и слишком серьезные люди не казались столь похожими на своих собратьев из степей. Племя шло к новой жизни.
— Пусть будет так, — голос Ярла прорвался сквозь шум. Следуя его повелительному жесту, он стих. — С этого часа мы идем новым путем. И в память об этом выборе сейчас мы дадим Форсу звезду, не похожую ни на одну звезду, носимую раньше Звездными Людьми. А в свою очередь, когда настанет пора, он вырастит тех, кто будет носить ее после него. Таким образом среди нас всегда будут те, кто будет разговаривать с другими людьми, как друг, иметь нейтральное мнение и держать мир между всеми нациями в своих руках!
Ярл подошел к Форсу, держа в руках цепь со звездой, но не пятиконечной, как у других Звездных Людей, а многолучевой, показывающей все направления сразу. И ее, холодную и гладкую, он повесил на шею мутанта.
Затем племя издало крик, приветствуя нового члена Звездных Людей. Но это была не обычная церемония: только что родилась новая звезда, и то, что от нее родится, не мог предвидеть ни один из стоящих там той ночью людей — даже тот, кто принял ее как знак доверия и надежды.
Брат теней
1
Утренний ветер был леденящим. Небо над головами собравшихся отливало холодной сверкающей сталью. В Ложе Хо–Ле–Фар не было никакого признака течения времени.
Братья стояли во дворе с самого рассвета в позе «Лицом–к–большой–буре» с решимостью, которая была выше какой–то там боли в суставах, или судорог, или других проявлений бренного тела. Только их глаза светились пониманием, и устремлены они были на овал, венчавший арку над дверью в большой зал Магистра. То, чему надлежало излучать сияние, было безжизненно и так же тускло, как и камень, в котором оно находилось.
Наконец через проем двери, зиявший, как лишенные губ челюсти черепа, на верхней площадке лестницы появилась долгожданная фигура в одеждах цвета высохшей крови — священник Шагга.
Он заговорил низким тоном, но его голос звучал весьма внушительно.
Магистр исполнил клятву исша.
В рядах, расположенных ниже, никто не шелохнулся, хотя эта новость означала конец привычному существованию.
Два колейтенанта Ложи, стоявшие впереди собравшейся группы, воздели руки жестом «Небо–спустись». Затем они, ступая в ногу, вышли навстречу спускавшемуся к ним священнику. Тот остановился, продолжая возвышаться над собравшимися. Они подняли головы, чтобы встретиться с ним взглядом. В нарастающем свете их одеяния Теней отливали сталью, гармонируя с цветом неба.
Таррхос, правая рука Магистра, скрестил руки на груди, вытащив неуловимо быстрым движением тонкие кинжалы.
— Это разрешается? — спросил он у священника голосом таким же твердым, как оружие, которое он показывал.
— Это разрешено исша нашего Братства, да будет так! — Священник кивнул бритой головой, и его руки простерлись вперед, словно продолжение теней его широких рукавов, описывая некие древние жесты.
Таррхос опустился на колени. Он трижды поклонился, но не священнику, а безжизненному камню над его головой. Теперь это был ослепший глаз; сила, которая в нем содержалась, иссякла, причину чего не знал ни священник и никто из Братьев. Она была, а теперь ее не стало, и с ней ушла жизнь этой Ложи.