Рассвет костяной волшебницы

Парди Кэтрин

– Послушай, – говорит она, – я не знаю, что сказать об Аилессе и вашей матери, но Бастьен – мой лучший друг. Ты сегодня оставила его в непростой ситуации и просто обязана что-то сделать, чтобы это исправить.

Она протягивает мне мешок, который извивается из-за дергающегося внутри полоза.

– Так сделай же что-то, Сабина. Что-то правильное.

Я вздыхаю. «Мне нужно исправить тысячу вещей. Так почему бы не начать с этого?» – успокаиваю себя я и забираю мешок.

– Молодец, – говорит Жюли. – Поторопись.

Пробормотав прощание, я быстро

возвращаюсь в Шато Кре, а затем поднимаюсь в одну из невысоких неразрушенных башен, в которой находились покои матери. У нее хранилась небольшая коллекция ритуальных клинков – костяных ножей, которые она использовала для жертвоприношений, чтобы получить благодати животных.

Выбрав изогнутый кинжал, которым она убила гадюку, я развязываю мешок и бросаю его на пол. А затем поднимаю клинок, готовясь нанести удар в любой момент. Еще месяц назад меня бы уже начало тошнить, но сейчас лишь урчит в животе. Да и отвращение я испытываю лишь к себе. Ненавижу жажду плоти, полученную от благодати шакала. А убийство змеи только усугубит ее. От этой мысли я вздрагиваю. Какие еще «подарки» я получу сегодня вечером? Мать получила благодать от асписовой гадюки. Как это повлияло на нее?

Змея выглядывает из мешка. Ее зрачки круглые, а голова плоская и треугольная. Жюли говорила, что полозы сплющивают голову, когда чувствуют опасность. А сейчас для нее именно такая ситуация.

«Не думай о том, что делаешь, Сабина. Положись на благодать шакала и просто действуй».

Жажда крови усиливается. Я взмахиваю клинком. Хрясь. И голова змеи откатывается в сторону.

Я стараюсь не смотреть на змею, потому что рот начинает наполняться слюной, поэтому практически на ощупь вспарываю ей брюхо и стягиваю кожу вместе с мясом, пока не добираюсь до одного из позвонков. А затем разрезаю ладонь костяным ножом и прижимаю к ране кость. Змеиная благодать окутывает меня волной покалывающего жара. Но я не позволяю себе раздумывать об этом. Нужно покончить со всем как можно быстрее.

Сжав кулак, я окропляю каменный пол. А затем раскидываю руки и направляю сложенные чашечкой ладони к Подземному миру.

– Услышь мой голос, Тирус, – взываю я к богу, – песню сирены моей души. Отыщи мою сестру через общую кровь. Призови существ, подобных этому, ей на помощь. Прикажи атаковать замок, где находится моя сестра.

Все. Дело сделано.

Я быстро заворачиваю руку в тряпку и беру еще одну, чтобы вытереть кровь с пола. Но когда поднимаю голову змеи, у меня перехватывает дыхание. Даже после смерти она осталась треугольной. А зрачки, округлившиеся в темном мешке, стали узкими, как у всех ядовитых пород.

Это не гэльский узорчатый полоз. А смертельно опасная степная гадюка.

Марсель, может, и объяснил Жюли, чем они отличаются, но сомневаюсь, что он отправился на охоту вместе с ней. И она поймала не ту змею.

Я смотрю на кровь на полу, чувствуя, как ужас расползается по телу. Уже ничего не исправить. Ритуал, в которых используют кровь

и кости, нельзя отменить.

А значит, я только что отправила всех окрестных гадюк напасть на Бо Пале.

9. Бастьен

Я прохаживаюсь вдоль решетки своей камеры, вглядываясь в тени от факела по другую сторону от нее. До рассвета осталось чуть больше часа. А Аилесса до сих пор не вернулась. Но сейчас самое лучшее время, чтобы прокрасться сюда. Праздник закончился – по крайней мере, музыка стихла, – а стражник уснул. Его храп слышно с другого конца коридора, когда воцаряется тишина между раскатами грома.

Где ты, Аилесса?

Даже на костыле за это время она бы успела преодолеть все лестничные пролеты и вернуться обратно. Я вновь кручу в руке золотой гребень для волос. А вдруг Казимир узнает, что она приходила ко мне? Станет ли он запирать ее в комнате, если не делал этого раньше?

Я провожу руками по волосам. Нужно отыскать способ выбраться отсюда самостоятельно. И, конечно же, отыскать Аилессу. Чтобы мы сбежали из этого проклятого замка. Но как? Я медленно пересекаю камеру еще дважды, когда мне в голову приходит идея.

– Эй! – прижавшись к решетке, кричу я. – Стража!

Не дождавшись ответа, я пронзительно и громко свищу.

– Затихни! – раздается хриплый и сонный голос охранника. – И не вздумай кричать снова, если не хочешь получить тумаков, парень!

Вот только это пустая угроза, потому что он не подходит ко мне. А через несколько секунд вновь раздается храп.

– Мне безумно скучно! – кричу я. – Может, составишь мне компанию? Мы можем поговорить о твоей девушке, Софи. – Я усмехаюсь. – Твой капитан знает, что вы тут делаете?

На мгновение повисает тишина. Затем раздается топот сапог. И вскоре передо мной появляется явно нервничающий стражник.

– Кто сказал тебе о… – Он стискивает челюсть, обрывая себя. – Я не знаю никакой Софи.

– Ты разговариваешь во сне, дружище. – Я подмигиваю ему.

Сделав три быстрых шага, он оказывается вплотную к решетке. А затем резко протискивает между прутьями мясистую руку, чтобы ухватить меня за горло.

– Расслабься, я не стану доносить на тебя. Особенно если ты согласишься на сделку. Я тут поковырялся в соломе и нашел маленькое сокровище. – Я показываю ему гребень. – Он из настоящего золота. И изумрудов. На мой взгляд, он стоит достаточно франков, чтобы отпереть эту дверь, что скажешь?

Стражник пристально смотрит на гребень, а его пальцы подергиваются от желания схватить украшение.

– Думаешь, сможешь подкупить меня? – фыркает он. – Капитан оторвет мне голову, если я выпущу тебя.

– Мы можем сделать вид, что я напал на тебя. – Я пожимаю плечами. – Давай подобью тебе глаз и оставлю болтаться ключ в замке. А ты вздремнешь на соломе. Так что, когда капитан во время обхода обнаружит тебя в камере, ты будешь выглядеть немного потрепанным, но при этом совершенно невинным.