Рассвет над волнами (сборник)
Шрифт:
Небо стало пепельно-серым. Солнце исчезло, и море сразу приобрело суровый стальной цвет. Только далеко на горизонте сквозь маленькую брешь в густой облачности пробивался причудливый свет, отбрасывая желтоватые блики на волны.
Нуку поднялся по трапу, стараясь покрепче держаться за поручни. Мышцы его были напряжены, как и все тело, еще не успевшее привыкнуть к беспорядочной корабельной качке.
Наверху, на палубе, люди, похоже, не придавали большого значения испортившейся погоде. Штурвальный, военный мастер, порывистыми, но уверенными движениями (это было заметно по тому, как ходили лопатки под кожаной курткой) энергично крутил штурвал, не обращая
— Это антициклон с Адриатики, — сказал Якоб. — Вчера по телевидению объясняли. Медленно движется к северу.
— Это чувствуется и по рулевому колесу, — сказал военный мастер. — Стало сильнее бить по левому борту.
— Не страшно, берег уже далеко, — рассмеялся Якоб.
Нуку решил, что он в хорошем расположении духа, хотя на первый взгляд в надвинутой до бровей фуражке казался довольно мрачным. Низко нависший козырек фуражки, флотская куртка с поднятым воротником, широкие плечи, болтающийся на груди бинокль — все это делало его похожим на капитана шхуны, из тех, что плавают в теплых водах у берегов Австралии. Подставляя лицо соленому ветру, он щурил глаза, сосредоточенно глядя поверх вздыбившихся волн, исследуя распростершуюся перед ним безбрежность, временами наклоняясь, чтобы через плечо рулевого прочитать показания гирокомпаса.
— Я все думаю о спасательных шлюпках, — произнес Якоб. — В прошлый раз, когда была такая же плохая погода, ослаб узел и мы чуть не потеряли шлюпку. Возможно, личный состав извлек урок из этого случая, но все-таки лучше проверить.
— Я схожу проверю, — откликнулся Нуку, радуясь предоставившейся возможности сделать что-то конкретное.
— Посмотри еще, хорошо ли закрыт люк в носовой части. В случае надобности задвинь его поплотнее. Скоро на палубе будет вода.
Нуку торопливо спустился с мостика. Ему не хотелось оставаться только наблюдателем, хотя он вступил в должность помощника командира всего несколько часов назад и это был его первый выход в море после очень большого перерыва. Он, конечно, имел право на передышку, однако тщеславное чувство и желание быть полезным не позволили воспользоваться им. Он впервые чувствовал себя вступившим в единоборство с морем. В носовой части, у орудия главного калибра, он услышал голос старшего расчета, который что-то объяснял артиллеристам. Прислушался. Речь шла о том, как держать цель в поле зрения в плохую погоду. Нуку спустился на главную палубу. Из люка, ведущего в машинное отделение, появился вдруг механик. Шумно выдохнув, он вытер тыльной стороной ладони пот со лба и шеи и побежал к вентиляционной трубе.
— Простудишься, — предостерег его Нуку. — Ты же выбрался из парилки.
Матрос остановился и обернулся. Белобрысый, курносый, с лицом, усыпанным веснушками, он казался ребенком, который играет в матроса. Правую щеку перерезала черная полоса, которая, возможно, осталась после того, как он вытер лицо ладонью, выпачканной в мазуте.
— Я привык, товарищ старший лейтенант. Я был мотористом на грузовом судне, а там в машинном отделении температура еще выше… Разрешите повернуть вентиляционную трубу?
— Поверни, а то ветер поменял направление. Как вы там, внизу? Никто морской болезнью не страдает?
— Есть кое-кто, но держатся, — улыбнулся матрос. — Лекарства от этой
Нуку одобрительно кивнул и пошел на нос корабля. Командир орудия, маленький круглолицый капрал с толстыми щеками и маленькими глазками с восточным разрезом, повернулся, чтобы приветствовать помощника командира.
— Как дела? — спросил Нуку.
— Прохладно, товарищ старший лейтенант. Здесь, на носу, всегда холоднее. Зато не бывает морской болезни, потому что воздуха много…
— Я прервал твой урок.
— Это был не урок. Просто я объяснял наводчикам, что, когда море штормит и большая качка, для наводки можно использовать один секрет. Надо подождать, пока корабль примет горизонтальное положение, и в этот момент открывать огонь. Сейчас мы перешли к упражнениям…
— Так держать! — похвалил его Нуку. — Настоящий артиллерист должен проявлять сообразительность…
По ту сторону орудия, прямо у стального гребня, предохраняющего палубу от волн, какой-то матрос пытался сложить большой серый чехол.
— Ты что здесь делаешь?
— Матрос Штефанеску, товарищ старший лейтенант. Докладываю, выполняю приказ товарища военного мастера — зашиваю капот якорной лебедки, так как он с одной стороны порвался.
— Смотри, чтобы тебя не смыло волной.
— Понял!
Об этом Штефанеску говорил командир. Внешне он был настоящий ангел, переодетый в матросскую форму. Кто бы мог подумать, что за этой простодушной мордашкой скрывается проказник первого класса? «Сообразительный юноша, только сообразительность его не туда направлена. За ним нужен глаз да глаз…» — вспомнил Нуку слова командира. Нуку нагнулся и подергал замок люка — толстое черное колесо, напоминающее небольшую баранку. Он не сдвинулся с места.
— Я затянул крепко, — весело пояснил Штефанеску. — Это мой участок. Внизу трюм…
— Знаю, — сказал Нуку. — Постарайся, чтобы у тебя все было в порядке. Как только бросим якорь, я специально спущусь туда и осмотрю твое хозяйство.
— Товарищ военный мастер уже все проверил и похвалил меня, — поспешил похвастаться матрос.
— Я тебя тоже похвалю, если найду, что все в порядке, — сказал Нуку, — а сейчас иди дошивай капот. И постарайся делать все на совесть.
Около спасательных шлюпок Нуку застал военного мастера Панделе — он натягивал буйрепы, которые фиксировали защитные чехлы. Военный мастер прервал работу и отдал честь помощнику капитана.
— Я хотел взглянуть, хорошо ли они закреплены, — объяснил свое появление Нуку, показывая на шлюпки.
— Пожалуйста, проверяйте, товарищ старший лейтенант. Я уже проверил, когда поступило сообщение, что погода портится. Но если хотите удостовериться… — Панделе сделал рукой приглашающий жест.
Нуку встал перед дилеммой: проверить — значит, обидеть военного мастера, выразить ему недоверие, пройти дальше — военный мастер может подумать, что помощник командира не разбирается в корабельной технике.
— И все-таки я проверю… — решился он.
Он подошел к лебедке, державшей шлюпку, и попытался прокрутить рукоятку механизма спуска — она не сдвинулась ни на миллиметр. Стоявший в шаге от него военный мастер Панделе торжествующе улыбнулся:
— Что я вам говорил!
— Да, с места не сдвинешь, хотя слишком уж хорошо смазана.
— Это правда, — признался военный мастер, подойдя к механизму. — Ребята не пожалели вазелина. Я скажу, чтобы они вытерли лишнее. Думали, надвигается гроза, и побоялись, что от влажности до завтра может появиться ржавчина…