Рассвет полуночи. Часть I
Шрифт:
Сделав вдох, она спровоцировала новый приступ боли, которая жалила, подобно сколопендре.
Последовали спазмы.
Из горла вырвались странные звуки, похожие то ли на вопль болотной птицы, то ли на звериный стон.
Боль то затухала, то усиливалась, то исчезала, будто и не было. Но в какой-то момент возвращалась и была настолько невыносимой, что центр мозга, отвечающий за болевые ощущения, уже не подавлял ее. Сатин просила только одного: избавления от страданий. Смерти.
Она была парализована осознанием своей беззащитности. Не было сил бороться. Не было сил кричать. Но
Наконец, Сатин потеряла сознание.
Сны, смешавшись с воспоминаниями, унесли ее в мир абсурда, постепенно переходящего в кошмары, которые с каждым разом принимали всё более реальные очертания.
Среди многочисленных кошмаров ее преследовала сцена, где ужасное существо вновь и вновь убивало отца. Голова Джоша Харриса, подброшенная вверх, как бейсбольный мяч, описывала полукруг и исчезала в темноте. В калейдоскопе галлюцинаций Сатин уже перестала осознавать, где грань между реальностью и видениями.
Приходя в чувство, она обнаруживала себя во власти тьмы, которая то окатывала ее ледяной водой, то кидала в жар невыносимого пламени.
* * *
Сатин проснулась, словно от внутреннего толчка.
В затхлом воздухе, от которого першило в горле, стоял острый запах бетона, отсыревшей штукатурки, земли и сгнившего дерева.
Девушка различала звуки проезжающих машин (значит, недалеко от дороги), свист ветра и редкие, едва слышные удары собственного сердца. Все эти звуки, соединившись в ужасающую симфонию, сковали тело ледяной клешней, не позволяя пошевелиться.
Она всё еще улавливала отголоски боли, за которой каждый раз приходила тьма.
Страх сжимал внутренности. В животе урчало, там будто всё туже и туже завязывался узел.
Ощущая под собой шершавый пол, Сатин попыталась открыть глаза. Но что-то не давало это сделать. Что-то покрывало веки.
На руках уже не лежал груз. Осторожными движениями она принялась вытирать с лица засохшую слизь. Вскоре смогла открыть глаза и начала всматриваться в темноту. Мрак постепенно рассеивался. Слабый свет, пробивающийся через щель под дверью, позволил увидеть очертания комнаты.
«Неужели это всё происходит наяву? Или это всего лишь ужасный сон?» – подумала она и прикусила язык, отчего почувствовала легкое покалывание.
Пленница издала протяжный стон, чем-то похожий на металлический скрежет.
В это же мгновение вернулась боль, сопровождавшая каждое движение.
Во рту опять начался нестерпимый зуд, от которого загудела голова. Сатин почувствовала привкус крови. Острым предметом во рту оказался остаток зуба. Она провела языком по остальным зубам и обнаружила, что многие шатаются.
В ужасе девушка согнулась и протяжно закричала. Охватившая ее паника спровоцировала новый приступ тошноты. Изо рта вышла склизкая жидкость.
Сатин еще сильнее ощутила запах мокрого кирпича, изъеденного грибком, вонь дерьма и собственных рвотных масс. От этого ее бы стошнило еще несколько раз, но пустой желудок только прерывисто сжимался.
Не в силах унять дрожь, захлебываясь стонами, она лежала на бетонном полу и молила бога о том, чтобы он прекратил ее мучения.
Перед глазами снова разверзлась пропасть, где не было ничего, кроме плотной, надвигающейся со всех сторон тьмы. Среди пугающих видений, настойчиво врывающихся в сознание, она стала медленно погружаться в забытье. Сон это или смерть? Все равно. Лишь бы прекратилась адская боль.
Так Сатин и лежала, вслушиваясь в тишину, которую нарушали лишь слабые удары сердца и жуткие звуки из желудка. Сердце служило метрономом, позволяющим вести временной отсчет. Но вскоре удары стали затихать. И после очередного едва слышного звука ее накрыл туман.
Жизнь медленно угасала в ней.
Боль отступала.
Приходя в сознание, она лежала, боясь пошевелиться, и смотрела в пустоту. В такие моменты Сатин отправлялась скитаться по закоулкам сознания. Сквозь наплывы мыслей она то и дело падала во тьму, все глубже уходя внутрь себя.
Страх предстоящих мук и смерти уже оставил ее. Это были одни из тех редких минут, когда в голову не лезли кошмарные видения, доводившие до мучительной экзальтации. Ее стали навещать воспоминания.
Лежа во тьме, девушка вспомнила о бабочках, которых ловила, затем убивала, протыкая иголками, и складывала в коробочку из-под чая. Она не придавала значения смерти этих маленьких созданий, которые бились в ладонях, оставляя на месте гибели крупинки пыльцы с хрупких крылышек. Маленькой Сатин лишь хотелось сделать что-то красивое своими руками: пусть высохших насекомых мастер посадит на клей, обработает, чтобы в них не заводились личинки моли, и завершит картину нарядной рамочкой. Но коробка с потертой надписью DAMMANN так и осталась покрываться слоями пыли где-то на чердаке. Было ли у нее право лишать их жизни, даже если та казалась несущественной? Как можно распоряжаться жизнью того, кому ее дал не ты? Только сейчас Сатин поняла, что оказалась такой же бабочкой. И возможно, поэтому частично мирилась со своей прискорбной участью. Ведь каждый получает то, что заслуживает.
Гробовую тишину нарушало редкое сердцебиение. После очередного робкого удара сердце замирало, и казалось, что это последний толчок перед тем, как она шагнет в долину мертвых. Да. Сатин верила в загробный мир, духов и призраков. И в детстве часто пугала ими подруг.
Наверное, она была все еще жива благодаря деньгам и связям. Ведь многие проблемы решаются с их помощью. Зерно надежды было готово упасть и пустить корни в глубине ее души, но далее последовала мысль: «Или именно из-за денег и связей жестоко убили отца и похитили меня?» В любом случае и то и другое в одночасье потеряло ценность здесь… в этом подвале.
В круговороте размышлений она оказалась выброшена на безмолвный пустырь, где постепенно всплывали воспоминания, подобно останкам затонувшего корабля в черной пучине, размывавшей и искажавшей их.
«Как я оказалась на заброшенной стройке, где маньяк учинил всю эту резню? – вспышка в мозгу обернулась интуитивным прозрением. Перед внутренним взором всплыл таинственный персонаж. И новая догадка укрепилась в сознании. – Вероятно, именно он замешан в этом…»
Практически отчаявшаяся, девушка была не в силах сопротивляться и мысленно просила мрак унести ее обратно в море забытья.