Рассвет полуночи. Часть I
Шрифт:
«Боже, я, наверное, спятила», – думала Сатин, уставившись в пространство.
Теперь она ясно увидела картину происходящего. Байкер умер, держа в правой руке нож. Она ощутила укол жалости.
Нож с черной потертой ручкой, на которой краснела звезда, уже находился в ее руках. Телефона у байкера не оказалось.
Дверь была закрыта.
Какое-то время девушка стояла и смотрела на распростертое тело. Потом вернулась в комнату своего заточения.
Она с тоской предалась воспоминаниям о том, о чем никогда не думала и считала неважным.
Сатин вспомнила родителей.
Миссис Харрис была всегда занята собой и большую часть времени тратила деньги мистера
Ведь по аналогичной модели жили и родители миссис Харрис. Правда, дедушка не был затянут сетями теневой экономики. Тод Харрис просто был жадным и всегда ставил деньги на первый план, да и на второй тоже. В юные годы он много голодал, так как у него не было денег, образования, нужных связей и влияния. Но у него были твердая вера и несгибаемая воля. И он направил эти две могучие нематериальные силы на построение отношений с нужными людьми, что сделало молодого человека одним из богатейших людей Калифорнии в свое время. Тод Харрис всегда был сыт уверенностью в том, что его идеи непременно реализуются. Он четко знал, чего хочет. С детства страстно желал богатой и относительно свободной жизни на широкую ногу. Видимо, его страсть и голод передались по наследству на несколько поколений вперед. Сатин вспомнила, как дедушка всегда твердил, что наши мысли материальны. И нам всегда необходимо пережить темную полосу, так как затем будет самое благодатное время. Главное – не сдаться раньше. Ведь возможность приходит к нам не всегда в образе счастливого случая. Она может явиться как несчастье или поражение. Но многие не умеют это распознавать. Дедушка умел. В шаге от жестокого поражения он обернул, казалось бы, безвыходную ситуацию в свою пользу, выручив пару тысяч долларов и вложив их затем в весьма выгодное дело. И добился этого благодаря проворному языку, внимательности и смекалке. И тогда над Тодом Харрисом прорвался рог изобилия, и несметные богатства посыпались на него. Отчего в глазах Тода вспыхнул огонь золотой лихорадки, не угасающий до конца его дней.
Поэтому, несмотря на внутренний протест, миссис Харрис принимала данную семейную модель, так как не любила напрягаться. Пусть даже в ее частенько покрасневших и опухших глазах потрескивал огонь негодования.
Когда же была проведена черта, за которой закончилось настоящее счастье? Непонятно. Но точно задолго до того, как миссис Харрис начала убивать время, курсируя между бутиками и оставляя там же свои мечты, и до того, как мистер Харрис зациклился на собственных мечтах о мире, где он достигает еще больших богатств и долгожданного покоя. Но эта черта явно была проведена после того, как они провели совместный уикенд в Национальном парке Кейп-Бретон-Хайлендс, что в Новой Шотландии. Сатин было около пяти лет. Тот день выдался удивительно солнечным. Они тогда много смеялись и искренне радовались совместному времяпрепровождению. Глаза миссис Харрис искрились, как воды Атлантического океана, в которых отражался золотой закат. Тогда мистер Харрис тоже был очень счастлив. Источник счастья был доступен им обоим в одном и том же моменте. Где не было места будущему и прошлому.
Сатин также вспомнила служанку Розу. Эта женщина вынесла бессчетное количество ее раскатистых истерик по поводу запаха кипящего масла на кухне, невольных бормотаний и причитаний на испанском. Роза была очень доброй и услужливой. Всегда извинялась перед всеми непонятно за что, могла невзначай попросить прощения даже за свою работу, которую делала безупречно.
Мысли девушки путались. Она поймала себя на том, что уже думает о совпадении определенной комбинации цифр и предупреждающих знаков перед трагичным моментом. Что не состыковывалось с ее железным прагматичным умом.
Сатин всегда была озорным и непослушным ребенком. Даже когда ей грозило наказание за какой-то поступок, она с неуемным азартом шла на риск. Любопытная и смелая, она зачастую не соглашалась со многими общепринятыми вещами. Не желала быть во всем покорной. Не хотела быть в тени отца. И даже сейчас… не была согласна умереть от очередной пытки в этом подвале. Она отказывалась отсчитывать минуты в пугающей неизвестности и не была согласна с тем, что находится в ловушке. И возможно, поэтому была все еще жива…
И тем не менее что-то было не так в ее жизни. Иначе не случилось бы ужасного. Возможно, до этого момента она не видела и не чувствовала себя по-настоящему. Ведь Сатин всегда демонстрировала всем тот образ, который хотели видеть, очень зависела от мнения окружающих и абсолютно не принимала никакой критики в свой адрес.
Она лелеяла тот внешний облик, который дарил ей временное ощущение безопасности. Ведь родители, со своими нарциссическими заскоками, воспринимали ее скорее как некий придаток (пьющий их соки), а не как родное существо, которое так сильно нуждается в их любви. Данную ситуацию сглаживали родственники, те из них, кому Сатин могла изредка показать настоящее лицо. Тогда ей не приходилось раздувать в себе грандиозного самомнения, за которым прятались детская боль и страх.
С детства Сатин была избалована вниманием взрослых и излишками богатой жизни. Она не была наделена от природы ярко выраженными талантами. Вернее, ее родители не отмечали их у своей единственной малышки. Миссис Харрис неоднократно говорила о везучести дочери, что, скорее всего, действительно имело место быть, так как Сатин и сама иногда удивлялась той легкости, с которой мир одаривает ее богатствами. Мистер Харрис говорил о стойкости ее духа и меркантильности во взглядах (как у его жены). Как же велика магическая сила родительских слов!
Сатин зачастую оказывалась в центре внимания. Ей нравилось быть объектом зависти и сплетен. С непередаваемым благоговением она принимала похвалу и не чуралась лишний раз выделить свою персону, пытаясь откусить при возможности более крупный кусок от пирога жизни. Тогда все становилось идеальным и не было необходимости показывать кому-то настоящее лицо. Тогда она была свободна (как ей казалось) и считала, что весь мир преклонил колено перед ее безудержными амбициями.
Убежденная в собственной исключительности, она старалась всегда окружать себя только людьми из привилегированного сословия с соответствующими связями – топовыми бизнесменами, миллиардерами, банкирами и воротилами предприятий – и выбирала их с той же расчетливостью, с которой акционеры приобретают ценные бумаги. Ведь она сама воспринимала мир как один большой рынок, где можно все купить, где у всего есть цена и нет ничего, что невозможно уладить с помощью денег. Она искала выгоду во всем, обыгрывая ситуации в свою пользу. Эта жилка передалась ей от отца.
Так сформировалось потребительское отношение и к людям. Она забирала от каждого то, что те могли ей дать. Затем переключалась на других, когда предыдущий источник был уже не так привлекателен. Она знала, что каждое новое знакомство закончится обидой и завистью (как бывало в большинстве случаев). Но Сатин это не волновало. Она могла «выпить досуха» тех, кто ей недавно улыбался и был в чем-то полезен. С некоторыми действовала крайне хладнокровно, пытаясь, в конечном счете, обесценить, а то и вовсе уничтожить.