Рассвет Узумаки
Шрифт:
Мелкий завозился на середине комнаты, отодвинув мешающий стул.
– А потом... Мам, выйдите, а? Я не уверен...
– И, дождавшись, пока все переместятся в коридор, положил ладошки на свиток, изо всех мальчишеских сил пискнул: - Фуин: Кай!
Свиток слегка засветился, а из его середины начал расти горб, как-будто что-то распирало его изнутри. Пацан недоуменно посмотрел на дело рук своих, а потом вскочил и стремительно метнулся к остальным, захлопнув за собой дверь. Сразу же вслед за этим в комнате раздался грохот и дом содрогнулся, будто от землетрясения...
Шин задумчиво смотрел на подрагивающее лезвие столового ножа, пробившего
Интерлюдия. Рю Масаси, рыбак во втором поколении.
... Не, ну а чо? Почему бы и не сходить? Людей посмотреть, себя показать? Да и послушать, чего Хозяин скажет. Не, Шину-то-старосте я доверяю, конечно, иначе б и духу моего здесь не было. Сколько парней хороших в водоворотах этих рыбам на корм пошли - и не сосчитать, некоторые и на глазах моих. И ведь как пакостно-то - едва лодка на корпус заплыла, глядишь, а уже и булькнул напарник-то в этой пасти демонюки морской. А сосед целехонек. А все почему - границу пересек. Где ты в море-то границу проведешь, а?! Так что последний десяток лет только Шин с сынком и решались к острову подплывать. Старики шептались 'Слово знает!', а оно вона как обернулось. Лов-то тут знатный, того не отнять, да знать бы раньше, можа и мы бы обчеством Хозяину-то поклонились, шоб и нам дозволил...
Хто ж знал, что так все обернется и из родного дома улепетывать придется? Шиноби эти... Тьфу! Да шоб они провалились куда! Глядишь бы, сами собрались, чать, трусов нету у нас, трусов море быстро само прибирает, и наваляли б этим, шоб их приподняло да бросило! Ну не было нам от них житья. Опять Шин-рыбак выручил, за свой кошт шиноби нанял. Не, драться-то они здоровы, корабли потом латать неделю пришлось всем миром. А то, зачем нанимали, не сделали! Ну и показалось нам небо с жабью шкурку тогда...
Так шо не побоялись мы, устроили выходной себе, раз Хозяин зовет. Што ты сказал - много хозяев? Брехня, один он. А мельтешат тут эти... клоны. Есть у шиноби эдакое... дзюцу, во! Мы тоже, чать, не в лесу живем! Весточку передать там, своими глазами посмотреть, куда итить лень. Да удобно, шо ж... И нам бы такое не помешало... Да тока шиноби этим не пользуются, все больше по дракам да смертоубийствам. Так шо послушали Хозяина. А еще - городские кабак открыли, на пару сотен посадочных мест! Во с жиру бесятся. Однако ж... надо заглянуть, вежество соблюсти, опять же. Так шо сети на ночь не ставили, да и на следующий день тоже не надеялись, хе-хе...
Не, ну я всего ожидал, начистоту если... А оказалось - пацан! Пацан пацаном, ну вот хоть режь! У меня самого такой растет. Однако ж - суров!..
Клоны эти с нами шли, на площади центральной. Оказывается, они с пацаном - на одно лицо! Ну и собирались мы, недолго, правда, эти так подгадали, чтобы все из разных мест разом подошли. В середине площади на каменюках от развалины какой-то помост собрали. Ну и влезает на этот помост пацан. Волосы красные, глаза зеленющие... Вот как на духу, полторы тыщи народу это тебе не кот чихнул, а все рассмотрели, у кого потом ни спрашивал. А ведь кто где стоял. Дзюцу, шо ж ты хотел... И смотрел так, как будто его от такого важного дела оторвали, шо жуть. У меня аж пятки зачесались, и кабака никакого не хотелось уже. Посмотрел и говорит он такой... У меня аж уши завернулись и с испугу все до последнего словечка запомнил... Да не вру! Еще говорил как гавкал, упаси Оо-ми-ками... Во! 'Згавствуйте, догогие товагищи! Социалистическая геволюция, о необходимости которой так много говогили большевики, совегшилась!' Шо это значит? А хрен его знает, здоровался, наверное. Тока после этих слов расцвел весь, заулыбался, руку перед протянул... Мы тоже не удержались, рожи-то порастягивали. Хороший он, когда не дергают его попусту... Потом посуровел, правда, заскучал, ну и рассказал нам, шо мы теперь за ним, как за стеной, но у нас тоже ответственность есть. Я так понял, о подати он говорил. Ну а шо, справедливо. Мы его землицу топчем, знамо, и платить должны. Ну вроде три шкуры, как в Стране Огня, драть не будет... А Шин-староста, тот и тут своего не упустил, первый советник теперь, по Экономике какой-то. Ну, знамо, хозяин молодой ишшо, ему в этом деле совет ой как нужон. Да еще с такой... Экономика, ишь ты... Знатная, наверное, баба, с таким-то именем...
Ну вот, а потом он нам метки поставил. Мы-то сначала голос подняли, нешто мы скот какой, а он и говорит: 'Кто не хочет - не ставьте, дело добровольное. Только это не клеймо а пропуск, и у кого не будет - тому с острова путь заказан, схарчат того водовороты. Бумажки, - говорит, - это опасно, кто хочет отнимет и сюда приплывет, а с меткой - только вы и тот, кого за руку возьмете. Иначе тот потонет, а вы целы останетесь!' Так шо ныне, кто без метки, те на берегу сидят. Говоришь,не ходил, болел? Ну сам виноват, пошел бы - Хозяин и подлечил еще, он говорят, лекарь знатный, у самой Легендарной Цунаде-Саннина учился. Тебе бы бечь сейчас в город и метку выпрашивать, да вот пропал Хозяин, сразу как закончил с нами, умный он, изобретает шо-то. Эти его, клоны которые, через гавань так и мелькают, так и мелькают. Туда пустые а оттуда кули такое здоровые тащат. Ну может и нам от изобретений шо-то перепадет...
Страшный он вообще-то, как на духу скажу. Метка ставилась, больно было, аж на слезу пробило, а он смотрит и улыбается эдак... как на вещь глядит. Но скажу тебе, молодой, вот чего - правитель другим быть и не должен, тряпкой-то оно завсегда ноги вытирают, а простого человека заместо швабры используют. А этому - верить можно, своих - в обиду не даст.
А теперь пойду я спать... Завтра в море... А кабак по щепочкам разнесли, городским теперь чинить - не перечинить... ну а чо мы, не люди, штоль...
Интерлюдия. Каменные джунгли.
В тихо подступающих сумерках по широкой улице, замощенной камнем, быстрым шагом шли трое. До этого участка местности новоявленные местные жители еще не добрались, поэтому троица старательно огибала груды битого кирпича и почти сгнившие, но могущие доставить пару неприятных секунд обломки досок.
Идущий впереди молодой парень, казалось, совсем не следил за дорогой, при этом успевая заранее обойти все препятствия. Его белевшее в сумерках, без единой кровинки, лицо оставалось совершенно неподвижным, но иногда он, не останавливаясь, поворачивал голову и с интересом рассматривал какие-то точки на стенах, мостовой, дверных проемах, будто видел там что-то свое, недоступное больше никому.
Два спутника парня, похожие на него и друг на друга как три капли воды, тащили на плечах два здоровых, размером со взрослого человека, куля. Им явно приходилось нелегко, так как веревочные коконы периодически начинали извиваться, словно живые.
Их путешествие постепенно подходило к концу. Это было заметно по исполненным надежды взглядам носильщиков и по чуть ускорившемуся шагу лидера. Но неожиданно с противоположного края улицы раздался звук легких шагов и из-за очередной кучи битого кирпича им навстречу вынырнула девушка.
Заметив три фигуры с грузом, она остановилась, от чего ее волосы такого же красного цвета на мгновение окутали ее красным ореолом, едва заметно улыбнулась, будто нашла что искала, и замерла неподвижно, подперев плечом стену.
Двое грузчиков моментально переглянулись, но так как их командир и не думал снижать скорость, вынужденно поспешили за ним.
Подойдя к девушке, парень резко остановился и медленно повернул к ней голову. В установившейся тишине спутники красноволосого отчетливо услышали скрежет погона башни главного калибра линкора 'Монтана'.