Рассвет
Шрифт:
– Она еще не вернулась, сэр, – ответила миссис Джейкобс. – Сегодня утром я получила от нее записку, в которой говорилось, что она будет здесь к двенадцати, но сейчас уже двадцать минут первого, поэтому я полагаю, что она опоздала на поезд или передумала; в три часа будет еще один, так что, возможно, вам лучше подождать ее, сэр.
Филип был потрясен этим недоразумением – однако в то же время почувствовал и некоторое облегчение: у него появилось время, чтобы набраться сил перед неизбежным и ужасным моментом разоблачения
Пробило три часа, однако Хильды по-прежнему не было. Филип всерьез забеспокоился; других поездов в этот день не было, поэтому он вынужден был сделать вывод, что Хильда отложила свой приезд по какой-то причине. Теперь он должен был либо отправиться туда, где Хильда остановилась – адрес он выяснил у миссис Джейкобс, – либо поехать домой и вернуться в Лондон завтра. По причинам, которые самому Филипу казались весомыми, но нам нет нужды вникать в них, он выбрал второе; оставив жене записку, он в отвратительном настроении поехал обратно на станцию Паддингтон, чтобы успеть на пятичасовой поезд до Роксема.
Теперь давайте вернемся в Эбби-Хаус – пока Филип метался по дому в Линкольнс-Инн-Филдс, здесь происходила довольно любопытная сцена.
В час дня старый мистер Каресфут, как и было у него заведено, уселся обедать – сам он считал обед довольно скромным, хотя за ним ему прислуживали и лакей, и дворецкий. Когда трапеза уже подходила к концу, к дому подъехал легкий экипаж, нагруженный чьим-то багажом. Лакей побежал к дверям.
– Симмонс! – сказал старый сквайр дворецкому. – Выгляните и скажите, кто там.
Симмонс выполнил указание хозяина и доложил:
– Не могу сказать точнее, сэр, но это леди, удивительно высокого роста.
Тут вернулся лакей и сказал, что дама не назвала своего имени, но хочет немедленно переговорить со сквайром наедине.
– Вы уверены, что леди не имеет в виду мистера Филипа?
– Нет, сэр, она сначала спросила мистера Филиппа, и когда я сказал ей, что его нет, она спросила вас, сэр. Я провел ее в кабинет.
– Хм! Что ж, во всяком случае, она совершила путешествие и, должно быть, голодна. Поставьте для нее прибор и пригласите сюда.
В следующий миг раздалось шуршание шелкового платья, и в комнату вошла дама в длинном плаще и шляпе с густой вуалью. Мистер Каресфут поднялся с обычной для него учтивостью, поклонился и пригласил даму присесть, а слугам жестом велел покинуть комнату.
– Мадам, мне сказали, что вы хотите поговорить со мной; могу ли я спросить, к кому я имею честь обращаться?
Дама быстрым движением откинула вуаль и сняла шляпу, явив пытливому взгляду старого джентльмена свое красивое лицо.
– Вы не знаете меня, мистер Каресфут? – спросила она с заметным иностранным акцентом.
– Разумеется, знаю: вы – та юная леди, которая была компаньонкой Марии… мисс фон Хольцхаузен.
– Да, так меня звали раньше. Теперь мое имя – Хильда Каресфут. Я жена вашего сына Филипа.
Едва прозвучала эта поразительная новость, сквайр изменился в лице. Целая гамма чувств пробежала по нему – недоверие, удивление, ярость стремительно сменяли друг друга, а затем лицо мистера Каресфута словно сковало льдом. В следующее мгновение он заговорил с убийственной вежливостью.
– Что ж, мадам, тогда я должен поздравить самого себя с приобретением весьма привлекательной невестки.
Возникла пауза – оба собеседника были слишком взволнованы, чтобы нарушить ее; наконец, старик заговорил совсем другим тоном:
– Нам есть о чем поговорить, а вы, должно быть, устали. Снимите плащ и поешьте – а я немного подумаю.
Женщина повиновалась, и сквайр воочию убедился, что перед ним не только жена его сына – вскоре она должна подарить миру наследника рода Каресфутов. Это открытие заставило его задуматься еще сильнее, однако при этом он не забывал о галантности. Женщина ела немного, но с большим достоинством.
«У этой женщины крепкие нервы!» – подумал Каресфут.
Затем он позвонил в колокольчик и велел Симмонсу подождать, пока он напишет записку.
– Немедленно отправьте Джеймса с этим письмом в Роксем. Вещи этой дамы отнесите в Красную спальню. К слову: меня ни для кого нет дома, кроме мистера Беллами.
Затем сквайр повернулся к Хильде.
– Теперь, если вы соблаговолите пройти в мой кабинет, мы продолжим беседу.
Он предложил ей руку, и они прошли в кабинет, где мистер Каресфут слабо улыбнулся и произнес:
– Здесь нам никто не помешает. Присядьте на этот стул. А теперь простите мне мою дерзость, но я должен спросить вас: я правильно понял, что вы являетесь законной супругой моего сына?
Хильда слегка покраснела и ответила:
– Да, сэр, именно так. Я позаботилась о том, чтобы предоставить доказательства – вот они.
С этими словами она достала из сумочки заверенную копию свидетельства о браке и протянула старику. Он внимательно прочитал его, надев очки в золотой оправе, и вернул бумагу женщине.
– Все в полном порядке. Хм! Насколько я понимаю – вы женаты уже восемь месяцев. Могу я поинтересоваться – почему же я впервые вижу этот замечательный документ? Коротко говоря – почему вы, словно ангел небесный, спустились с небес на нашу грешную землю именно сейчас?
– Я приехала из-за них, – просто ответила Хильда, протягивая сквайру два конверта. – Я приехала, чтобы узнать, правда ли то, что в них написано: либо мой муж дважды лжесвидетель, либо его оклеветали.
Мистер Каресфут прочитал оба анонимных письма. С содержанием первого из них мы уже знакомы, во втором же просто сообщалось о публичном оглашении помолвки Филипа и Марии Ли.