Растения рассказывают

Турманина Валерия Ильинична

Широкое развитие бортничества, активное освоение лесов Нечерноземья были характерны именно для этого периода. Окончание периода, который можно назвать периодом контрастов, может быть отнесено к середине XVI в. Некоторые исследователи считают, что наибольшее продвижение ледников на Кавказе было именно в этот период. Бури, засухи, суровые зимы, недороды то из-за засух, то из-за избытка вод, то, наоборот, годы с прекрасными урожаями - все это усложняет восстановление климатических условий, типичных для периода в целом. Яркая картина аномалий тех времен рисуется по летописным данным. Моря продолжали оставаться в трансгрессивной фазе, Каспий - в регрессивной, хотя уже на XVI в. падает первая волна трансгрессии этого водоема. Стоит напомнить о нагромождениях льдов у берегов наших северных морей, отмечавшееся З. Герберштейном, посещавшим Россию в первой половине XVI в. Залесенность степи и лесостепи была выше, чем в предшествующий период, что свидетельствует о

большей увлажненности. Ледовитость морей Северного Ледовитого океана, несмотря на "горы льда" (как описывал З. Герберштейн), была меньшей, чем в последующий период. Все эти факты, подчас противоречащие друг другу, позволяют считать этот период временем грандиозной перестройки циркуляционных потоков на огромных территориях, что вызывало аномалии погодных условий. Временами же они затягивались на десятилетия.

Третий период, начавшийся в конце XVI в. и продолжавшийся до середины XIX в., именуется "малым ледниковым периодом", хотя все ученые единодушно протестуют против этого названия, или "оледенением стадии фернау" - по названию деревушки в Альпах, где лучше всего изучено это оледенение.

Летующие снежники, местами образовавшие сплошные белые шапки, но чаще располагавшиеся по днищам каров - углублений древних ледников, отмечались в Хибинах, Кандалакшских горах, на Южном Урале, в Карпатах, на Малом Кавказе. На Полярном Урале и Большом Кавказе ледники перешли в наступление. На Центральном Кавказе, по лихенометрическим данным, максимальное продвижение ледников было в начале и в конце XVII в. Ледники продвинулись тогда на несколько километров вниз по горным долинам. Влажные прохладные сезоны вегетации и снежные зимы - наиболее типичные особенности этого периода, что дает основание предполагать вероятность зонального переноса атлантических воздушных масс круглогодично на огромных пространствах Русской равнины. Разумеется, были годы и десятилетия с другими условиями. Доказательством преобладания влажных нежарких летних условий служит развитие буковых лесов в Карпатах, Крыму, на Кавказе на более обширных площадях, чем теперь. А бук издавна называют "дитем тумана". В этот период разрастались сосны, а ниже - ели и пихты по южным экспозициям склонов Кавказа. На равнине в смешанных лесах благоприятные условия создались для ели и пихты. Именно в это время падает продвижение ельников на юг и юго-восток, исчезновение которых отмечалось в XIX и XX вв. Дуб потерял свои позиции на Западе и в Центральном районе, но продвинулся на юг и восток к Южному Уралу, что могло быть только при условии снижения континентальности.

Быстрее всего прореагировали на изменение увлажненности степные территории. Обширными стали мелкие степные озера, сухие поды тоже превратились в озера. Балки и овраги стали временными водотоками, а мелкие речушки - судоходными реками. Дубравы и даже ельники надвинулись на лесостепь. И она приобрела вид высокотравной саванны, в которой могли скрываться всадники на конях. Все это было возможным при значительном увеличении увлажненности, которая возросла за счет понижения летних температур на 1 - 3° и увеличения осадков.

Регрессия морей стала ощущаться в XVII и особенно в XVIII в., а ледовитость достигла максимума в начале XIX в. Создавшиеся на Севере условия повышенной континентальности за счет увеличения ледовитости дали возможность шире распространиться лиственнице и кедру на европейском Северо-Востоке, хотя предпосылки для этого уже начали создаваться в предшествующий период.

С середины XIX в. начался четвертый период, который, судя по длительности предшествующих периодов, может продлиться до XXII в. Растительность в высокогорьях начинает восстанавливать позиции, утраченные ею в XII в. Для поднятия древесно-кустарниковой растительности до этого уровня потребуется еще один-два века.

На фоне этих многовековых изменений постоянно происходит внутривековая перестройка растительности в соответствии с десятилетиями преобладания тех или иных климатических особенностей.

Таким образом, неоспорима реальность существенных вековых колебаний климата, вызывающих перестройку природных экологических систем.

Ритмы и прогнозы

Повторяемость явлений природы стала волновать умы людей, вероятно, с той самой поры, как они стали людьми. Точность восхода и заката Солнца, появление месяца, смена времен года будоражили мысль и вселяли надежды на возможность предсказания погоды. А от успешного прогноза холодов, начала весны, разлива реки и т. п. зависело не только благосостояние, но и сама жизнь целых племен и народов. Поэтому "легендные" сведения о правильно предсказанных затмениях, разливах рек имеют столь же длинную историю, как и связанные с ними религиозные верования. Но насколько глубоко ритмичность охватывает те или иные явления природы, пока еще недостаточно выяснено, хотя над решением этих загадок бьются ученые самых разных специальностей.

Влияние суточной ритмики на растительность очевидно. Несомненны и сезонные изменения в природе, ежегодно происходящие с растительностью

умеренных широт. В настоящее время учеными выделяется более четырехсот ритмически повторяющихся явлений природы. Однако только суточные и сезонные ритмы не вызывают сомнений, реальность остальных ритмов требует доказательств. В работах А. В. Шнитникова выявлена серия ритмов увлажненности, влияющих на ход гляциальных процессов длительностью от 30 до 1800 - 2000 лет. Колонки глубокого бурения в Тихом океане выявили наличие крупного ритма продолжительностью в 150 млн. лет, а также подтвердили смелую гипотезу Миланковича, предложенную им еще в 20-х годах, о периодическом изменении наклона земной оси. Есть сведения об изменении солнечной радиации с интервалами в 2500 лет. И все-таки сразу же надо заметить, что все ритмы длительностью более года не имеют строго определенной продолжительности и не могут быть использованы для точного прогнозирования земных явлений. Все это свидетельствует о том, что и на нашу Галактику в целом, и на каждую пядь Земли одновременно действуют многие факторы, сложение которых мешает точному проявлению ритмов определенной продолжительности.

Влияние колебаний увлажненности и других косвенных проявлений космически обусловленных ритмов на растительность несомненно, но возможно ли выявить непосредственно контролируемую космосом ритмичность в растительном мире, обусловленную электромагнитной природой растительных организмов? Еще в 1964 г. А. В. Крылов предложил назвать "магнитотропизмом" способность растений реагировать на действие магнитного поля и считал установленным, "что магнитное поле Земли оказывает определенное влияние на ростовые процессы растений". Работы И. И. Гунара по выявлению электрофизических свойств растений для изучения физиологии раздражимости были начаты в 1953 г. Последующие работы его учеников позволили количественно охарактеризовать биоэлектрические потенциалы действия у целого ряда организмов и растений. Поскольку не только отдельные растения, но и целые сообщества растений, такие, как лес, могут рассматриваться как отдельные определенные биофизические системы, то можно предположить, что изменение электромагнитной обстановки на Земле в связи с деятельностью Солнца оказывает непосредственное влияние на растительные сообщества, однако количественно оценить величину этих воздействий пока еще, вероятно, невозможно.

Основоположник гелиобиологии А. Л. Чижевский выявил целый ряд интересных совпадений периодов солнечной активности и деятельности организмов. Еще в начале прошлого века старожилами Астрахани была замечена повторяемость колебаний уровня Каспийского моря. В "Землеописании Российской империи...", изданной в 1810 г., Е. Зябловский писал: "Старое известие, что вода в Каспийском море 30 лет прибывает, а в следующие 30 лет убывает, подтверждается свидетельством людей достоверных, которые долго жили в Астрахани". Сын немецкого ученого, проживавшего в Поволжье, Брикнер еще с детства, вероятно, заинтересовался этой загадочной ритмичностью и, став исследователем, предположил существование тридцатилетий, в течение которых повторяются пики увеличения увлажненности. Циклы эти проявляются не всюду; с выделением их многие не соглашаются, не ясна их причина. Но хочется снова вернуться к ним по следующим соображениям. В последние годы уровень Каспийского моря неожиданно для многих стал повышаться. Этот подъем еще в 60-х годах был предсказан М. С. Эйгенсоном.

Прогноз был качественным, основанным на колебаниях солнечной активности, и предполагал подъем уровня моря в 1960 - 1990 гг. Если продолжить циклы Брикнера с конца прошлого века на наш век, то очередной "пик" увеличения увлажненности попадает на 80-е годы. Обработка новейших материалов по Кустанайской области позволила М. X. Байдалу сделать заключение: "Таким образом, каждая климатическая эпоха длительностью в 30 - 35 лет характеризуется определенным замкнутым геофизическим процессом, различными показателями которого являются температура воздуха, осадки и пр."[29]. Тридцатилетия хорошо отражены в приростах деревьев Южного Урала. Пример этот заслуживает внимания, так как показывает, что обнаруженные практиками не вполне объяснимые ритмические совпадения оказывают довольно ощутимое воздействие на природу этого района. Урожаи зерновых на целинных землях могут возрастать или уменьшаться в несколько раз. Подъем уровня Каспийского моря на 1 м оживил рыбную "жизнь" в мелководных лиманах. Стаи фламинго снова стали прилетать на лето в места, в которых их не было несколько десятилетий. Возрастает биомасса тростников на огромных приморских отмелях.

Обширными количественными материалами, которыми располагают дендрохронологи, весьма заманчиво воспользоваться для выявления ритмических явлений, выражающихся в приросте деревьев.

Традиционным стало выявление соотношений прироста с показателями солнечной активности. Для выявления предела развития лесов на Центральном Кавказе сравнивались усредненные показатели прироста сосен с интервалами солнечной активности, при этом обнаружена была тенденция к увеличению прироста в периоды повышенной солнечной активности для деревьев приледниковых долин.