Растерзанное сердце
Шрифт:
К тому времени, когда на место происшествия явились Энни и Уинсом, «скорая помощь» уже приехала и уехала. Темнело. Ветер, завывавший в кронах деревьев, щелях и укромных углах Свейнсвью-лодж, мог, казалось, пробудить мертвых. Парни из криминалистической службы осветили территорию яркими дуговыми лампами и до сих пор расхаживали туда-сюда в белых комбинезонах, точно космонавты по Луне. На дне бассейна, среди мусора, виднелись брызги крови. Энни увидела, что Бэнкс стоит возле бассейна в одиночестве,
— Как ты? — спросила она.
— Нормально.
— Я слышала, что случилось.
— Гривз подумал, что Адамс собирается поступить со мной так же, как с Робином Мёрчентом много лет назад. Вик тогда это видел. А потом по дороге с криками понеслись полицейские и напугали его. Ничьей вины тут нет. Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь мог это предвидеть и остановить.
— Адамс не собирался столкнуть тебя вниз?
— Нет. Из него вышел весь пар.
— Значит, ты думаешь, что Гривз видел, как Адамс столкнул в бассейн Мёрчента?
— Уверен. Тогда он сидел на ЛСД, и этот случай переломил его жизнь. Можешь себе представить? С тех пор Адамс его опекал, защищал — в равной мере и ради него, и ради себя самого. Адамс убедил его не болтать, а может быть, даже внушил, что все произошло иначе. Гривз был в таком смятении, он не мог доверять собственным суждениям. Но когда он увидел, как Адамс кладет мне руку на плечо у бассейна…
— …к нему вернулись воспоминания?
— Что-то вроде, пусть даже сознание у него затемнено и логично размышлять он не может.
Событие повторилось, и Гривз кинулся в бой. Все эти годы он был как сжатая пружина. Адамс уберегал его от всего, что могло бы подвести друга к моменту, когда пружина распрямится. Когда появился Барбер со своими расспросами про Бримли, Кардифф и Брайтон, такой момент чуть было не настал. Гривз слышал разговор Адамса с Мёрчентом возле бассейна, и каким-то образом в его безумном мозгу должна была отпечататься история бесчинств Мёрчента. Гривз рассказал о посещении журналиста Адамсу, тот перепугался, что Барбер может нажать слишком сильно и Гривз не выдержит. Поэтому Адамс убил настырного журналиста. Ник Барбер не опасался Адамса и решил, что тот пришел с ним поговорить. Он просто болтал с ним, а когда повернулся взять сигареты, то Адамс, улучив момент, схватил кочергу. Ему повезло: он успел забрать вещи Барбера до того, как выключили электричество.
— Мы можем это доказать?
— Не знаю. Адамс смертельно устал от всей этой истории, но не будет ни в чем сознаваться. Он не дурак. Видела бы ты его там, внизу, как он рыдал, точно ребенок, когда баюкал голову Гривза у себя на коленях, хотя сам наверняка испытывал сильную боль.
— Что с ним?
— По словам медиков, вывих плеча, сломана пара ребер, порезы, ссадины, синяки.
— А Гривз?
— Неудачно приземлился. Сломал шею. Мгновенная смерть.
Энни помолчала, глядя на
— Может, это и к лучшему.
— Может быть, — согласился Бэнкс. — Один Бог знает, как страдала его душа.
— Каковы наши планы?
— Попытаемся собрать как можно больше улик по Адамсу. Ему это с рук не сойдет, уж я постараюсь. Мы обратимся к криминалистам, проверим и перепроверим показания, снова опросим всех жителей деревни, изучим по минутам его алиби, ну и все такое прочее. Должно найтись хоть что-то, что свяжет Адамса с убийством Барбера. Но не Мёрчента. Та история была слишком давно, и сейчас мы его уже не сможем прижать.
— Стефан говорит, что у него есть неидентифицированные отпечатки пальцев и волосы из гостиной коттеджа Барбера. Теперь он сможет сопоставить их с отпечатками Адамса.
Бэнкс посмотрел на нее, и тень улыбки промелькнула по его лицу.
— Тогда, я думаю, он у нас в руках, как по-твоему? Преступник-дилетант вроде Адамса никогда не смог бы идеально замести следы. А когда до него как следует дойдет то, что Гривз мертв, у нас, думаю, повысятся шансы воззвать к его совести. Теперь ему больше некого защищать.
— А как же «Мэд Хэттерс»? Прошлое? Репутация? Они, кажется, хотели устроить какое-то мемориальное турне?
— Вполне возможно, что до прессы эта история не дойдет. Кардифф, Брайтон, Плимут… Зачем разглашать подробности, если Адамс признает себя виновным? Это дела давно минувших дней, убийца умер больше тридцати пяти лет назад. Может быть, местные управления полиции смогут поставить у себя галочку, отрапортуют об очередном успехе, улучшат свою статистику раскрываемости, но, скорее всего, дальше них это не пойдет.
— Пока не появится новый Ник Барбер.
— Все может быть, — согласился Бэнкс. — Но нас это уже не касается.
— Уинсом говорила с Плимутом и Кардиффом, там подняли старые дела, — сообщила Энни.
— И что же?
— В материалах указано, что у каждой девушки был нарисован на щеке цветок. Василек.
Бэнкс кивнул:
— Как у Линды Лофтхаус. Подпись Мёрчента.
— Эта подробность не разглашалась.
— Забавно, правда? — проговорил Бэнкс. — Если бы этот факт попал в газеты, мы бы сейчас, возможно, здесь не стояли.
Он поднял воротник куртки. Зубы у него стучали. И не только от холода.
— Кстати, — вспомнила Энни, — я только что видела, как Кев Темплтон пулей вылетел из кабинета суперинтенданта Жервез, и лицо у него было такое, точно его выпороли.
Бэнкс улыбнулся:
— Значит, все-таки есть в мире справедливость. — Он посмотрел на часы. Полвосьмого. — Я помираю с голоду, — объявил он, — и не прочь выпить что-нибудь серьезное. Ты как?
— А ты уверен, что к этому готов?
Бэнкс одарил ее непроницаемым взглядом, на его лице выделялись резкие тени от ярких дуговых ламп, глаза сверкали синевой.