Растяпа. Блеск и нищета Комитета
Шрифт:
– Ты им не завидуешь?
Я весело рассмеялся.
– Ешь давай, не переживай! Ермилко, да – но его успехам, а не способностям. Клипе, нет – по-моему, он не туда идет, но у него есть чему поучиться.
– И долго ты собираешься учиться?
– Не очень – все-таки я не настолько примитивен, чтобы засиживаться на одном месте. Но и спешить не стоит – жизнь сама подскажет, как лучше поступить. Во всяком случае, торопиться не следует. Не зря говорят: поспешишь – людей насмешишь.
– Гораздо смешней выглядят люди от жизни отставшие, – возражает мне сын.
– Это я-то отставший? Никто не может обидеть сильнее, чем ребенок номер один. Защищайся, наследник! – говорю я и делаю выпад столовым прибором в его сторону.
Мы устраиваем над тарелками мнимый бой на алюминиевых вилках.
Все как прежде. Какое счастье! Может, снова попробуем книгу вместе писать? – ведь встречаемся теперь довольно часто. Но Витю совместное творчество больше не увлекает – ныне он теперь студент с соответствующими заботами. И, похоже, мы начинаем новую страницу наших отношений. Все будет по-другому. Не так как прежде. Может быть, лучше. А, может, нет. Поживем – увидим…
Кстати, о моем увлечении – работая в Комитете и общаясь с Клипой, я как-то поумерил свои амбиции насчет писательской карьеры. Все больше и больше втягиваясь в товарно-денежные и строительные дела, мнил себя в скором будущем успешным бизнесменом. Утверждаясь в этой уверенности, терял другую – написать нечто удачное, меня прославляющее. Я не сторонник такой мысли, что талантливый человек талантлив во всем. Даже наоборот: все больше увлекался американской преамбулой любого успеха – качественно делать свое дело, не растопыриваясь на все, что подвернется под руку, как это любят мутить в России. Если водитель ты – крути баранку, а под капотом автомобиля пусть гремит ключами слесарь. А поскольку «час Пикуля» отменить был уже не в силах, просто вставал ночами и страницу за страницей описывал свою жизнь – что было и как именно это случилось. Иначе говоря, ни славы и денег ради, а чтобы память осталась.
Конец ознакомительного фрагмента.