Растяпа. Где кончается порядок
Шрифт:
– Эти высотомеры с учебных мест? – спросил старший прапорщик.
Наши самолеты Ту-137ш оборудованы для тренировочных полетов курсантов – будущих штурманов. В салоне смонтированы учебные столы-стенды для натаскивания будущих ассов неба. Те же приборы, что на приборной доске у пилотов. Мы их тоже проверяли при регламенте самолета и писали таблицы поправок – все по-взрослому.
Драч подписал.
– Ну, так это, Василич, пойду и поставлю?
– Для этого механики есть.
– Ты уйдешь,
– Все правильно, – согласил наставник. – Запомни на будущее: чем меньше трогаешь приборы с мест, тем дольше летает самолет.
– Парадокс какой-то. А, Василич?
Сложив в противогазную сумку приборы, сунув в карман отвертку и гаечный ключ 8х10, отправился на самолет.
В салоне, вскрыв пайолы, лежа на брюхе, копался в электропроводке старший прапорщик Кунак (это не фамилия).
– Вот и Егорыч! – приветствовал он меня. – Пришел отверткою греметь.
– Помешаю?
– Да нисколько. Все, что полезно самолету радует мое ухо.
– Это как?
– А знаешь ли ты, образованный инженер, что самолет имеет свойство в полете гудеть?
– Работающими двигателями?
– Сам по себе.
Прикалывается… Не умно. Я занялся делом.
– Егорыч, тебя же техником принимали… – Кунаку (это не фамилия) было скучно молча работать.
– И что?
– Ты только расписываешься, а ставят механики.
– Я для практики.
– А я бы на твоем месте за такую практику Холодка за пивом послал, а Альку раком поставил и на кутак.
– Так и сделаю, Коля.
Кунак (это не фамилия) не любил, когда его называли по имени, фамилии или обращались по званию, и надолго умолк. Он мне при знакомстве представился так: «Головка больше, чем кулак – старший прапорщик Кунак». Про «головку» это я мягко сказал, его слово было менее цензурно.
Вернувшись в лабораторию, я вновь запустил и настроил УКАМП – предстояла проверка еще одной партии снятых приборов. Но никого не было и работать не хотелось. Близился обед. Заглянул Кунак (это не фамилия).
– Выключай, Егорыч, свою шарманку – пошли «козла» забьем.
Отказался:
– Мне надо в группу вооружения.
Пошел Макарова искать. У них было две лаборатории – в одной регламентировали прицелы (это, между прочим, сложное электронное оборудование в виде… ну, не с чем сравнить, а размерами с тумбочку), в другой проверялись механизмы крепления и сбрасывания бомб. А еще здесь резались в карты на деньги – в обеденное время с открытой дверью, в остальное ее закрывали, когда предавались азартным играм.
– АОшник идет, груженый деньгами! – приветствовали меня.
За столом сидели не только вооруженцы.
– Пока присмотрюсь, – поскромничал я.
Играли в «храп». Ставка десять копеек, правда, банки стремительно росли – сказывались армейские азарт и большие зарплаты. Макаров, когда «пасовал», отвлекался на меня:
– Привыкаешь, друже?
– Мало-помалу.
– А скажи, какими словами ты уел Карася, что он тебе сразу шестой разряд сунул?
Видно было, что Макарова это сильно заедало – у него тоже шестой квалификационный разряд, но после многолетней выслуги.
– Дипломом, Саня.
В разговор влез начальник группы вооружения капитан Лямин:
– Учиться надо было, Егорыч, а ты с рогаткой по школе бегал.
– Зато без всяких дипломов освоил прицелы не хуже тебя, – взбрыкнул Макаров.
– Егорыча посади в самолет, – улыбнулся хитро Полий. – Он лучше любого штурмана отбомбиться. Так, Саня?
– Так, – согласился Макаров. – Главное, чтобы ты внизу бегал – не промахнусь.
Старший лейтенант Данилов из группы «Самолеты и двигатели»:
– Егорыч, а слабо тебе сесть на крыло, снять штаны и кому-нибудь за шиворот навалить без промаха?
– Пойдем навалю.
– А в полете?
Обед закончился, дверь заперли – игра продолжалась. Я прозевал, когда можно было выскочить, и теперь томился, не зная как к Лямину подступиться, в кармане которого был ключ от замка.
В дверь резко постучали:
– Лямин, открой – Голованов!
Карты убрали, деньги смахнули, дверь отперли. Вошел офицер из эскадрильи – по синему комбинезону можно было определить, что он из летного состава (у наших техничек цвет – черный). Всем руки пожал, в том числе и мне.
Старший лейтенант Данилов приветствовал его такими словами:
– Летчик должОн быть тупой, здоровый, беспредельно преданный Родине, бегло считать до десяти и твердо знать, что после десятки идут валет, дама, король и туз – так Вован?
– Точно так, Серега, – согласился гость и Лямину. – Привез, Андрей?
– Привез, – сказал начальник группы вооружения. – В машине, пойдем отдам.
И присутствующим:
– Так, все, расходимся, сеанс окончен – пора за работу.
И ушел вместе с летчиком. Остальные прошли в курилку.
Под крылом регламентируемого самолета копошился боец срочной службы.
– Кто там под плоскостью и что он там делает? – решил выяснить старший лейтенант Данилов, посредством использования неподчиненного ему прапорщика группы вооружения Полякова.
– Керосин в кефирную бутылку заливает, – ответил Валентин Поляков, не сходя с места.
– Зачем?
– Наверное, горло полоскать?
– Зачем?
– От ангины верное средство.
– А если с присадкой?
– То верная смерть. Но ведь не было еще морозов – вряд ли в керосине сейчас антифриз.