Растяпа. Где кончается порядок
Шрифт:
Саня Макаров сидел в лаборатории прицелов и скучал с миной мессии на лице, которому поручено спасти человечество. На меня не обратил ни малейшего внимания. Да я и не ждал от него особых церемоний. Он даже не предложил мне сесть, и то, что я все же опустился на стул, не улучшило его настроения.
– Обещают жуткий снегопад, – сообщил я ему.
Мы оба посмотрели на часы. До обеда еще два часа. Раньше вряд ли кто придет.
– Пойдем замесим?
– Ключ у Лямина.
О чем еще говорить? Вернуться в лабораторию, сесть у окна, прижавшись к трубам, и смотреть на вихри снежные, которые веют враждебно? Спешить было некуда. Небо темнело, метель усиливалась.
Игра в карты на деньги «храп» была не просто времяпрепровождением. Порой она собирала на столе фантастические банки, которые разыгрывались с молниеносной быстротой и долго потом обсуждались. Иные отчаянные надолго залетали в долги и аккуратно платили с каждой получки. Конечно, жаждали отыграться и возникали споры, когда они зарубались на банки, которые не в состоянии сразу же возместить. Споры бывали такими жаркими, что участники вместо языка готовы были пустить в ход кулаки.
Случаи, когда на банке стояли сотни рублей, были редкостью, и, как правило, деньги эти были обещанные. В эскадрильях, говорили, играли только на наличку, и неспособный выплатить долг немедленно удалялся из игры. Вот у них действительно на столе бывали сотенные бумажки.
У нас на улице да и на стадионе в бараках игра в «храп» тоже была популярной. Но там ставка была – две копейки, и банки поднимались очень медленно. Редко кому за вечер удавалось сорвать десятку.
Вот о чем думал я, сидя молча в лаборатории бомбовых прицелов и глядя в окна на усиливающийся буран.
– Как только обед начнется, нам надо Лямина не прозевать, а то за стол не попадем. Ты будешь играть? – прервал молчание Макаров.
Этот корпус однако теплее, и батареи у них по окнами вместо наших труб.
Сидя в уютной, располагающей к неге лаборатории, я размышлял о перипетиях судьбы и игры, которая называется «храп» – какие-то для нее законы мыслимы? Помню, был большим докой институтской науки «Теория вероятности», которая зиждилась на примерах расклада карт. В определенном смысле я, дипломированный профессионал, мог бы разработать свою концепцию риска в игре и ходить с набитыми деньгами карманами. Или долговыми расписками – раз тут такое принято.
Если родиться такая теория и пройдет практику на сотенных банках, можно будет играть в таких местах, где на кон ставят тысячи. Я прикинул свои возможности на пути к карточному богатству и ощутил прилив азарта. Какая-то прилипчивая, неприкрытая алчность. Стоит попробовать!
Появился народ на дороге от клуба. Наконец-то! – время обеда.
Семь человек окружили стол, сидя на стульях. Двое стояли и наблюдали.
В карточной игре, как в бане, все равны – капитан ты или служащий советской армии. Выдали четыре карты – посмотри и скажи: либо «храп», либо «пас», либо «помогаю». Никто не отважился – в банк добавляют. Просто все… Но «храпу» пока еще предстояло найти в моем лице страстного поклонника.
Следя за игроками, я размышлял – в чем принцип успеха? неужто только в случайности? Любопытно, чем меня пугает риск авантюры? Возможностью проиграть или выиграть кучку денег? В принципе, деньги у меня есть – то есть, то что проигрывать есть. Я умею добиваться поставленной цели. У меня здоровое честолюбие. Есть желание выиграть хорошие деньги. Что еще надо игроку? Железную силу воли, чтобы вовремя остановиться и остаться с выигрышем? Здесь такое, однако, не приветствуется: пока везет – играй до звонка.
Я, как появился на свет без чувства долга перед обществом, так без него и живу вот уже почти тридцать пять лет. Меня учили приносить пользу, я учился лишь тому, что было интересно мне. С детских лет твердо знал – если говорят на пользу обществу, то подразумевают личную выгоду. А мне претило лицемерие – я никогда не путал общественную пользу с личной выгодой. Будь порядочным – мой девиз – а там будь, что будет.
С таким настроем я и сел за карточный стол игроком.
Первое, что усвоил – большой выигрыш, как и большой проигрыш ведут к большому стрессу, который мне совсем не нужен.
Второе – моя задача за карточным столом не выиграть и не проиграть, а на людей посмотреть и себя показать в пиковых ситуациях.
Третье – не стоит судьбу испытывать на авось: как говорится, не повезет, так мастурбируя триппер подхватишь.
Четвертое – судьбу стоит испытывать на всю катушку, которую она сама дает в твои руки.
Таковы правила, а что на практике? На практике дело было так. Садясь за стол, начиная игру, я выкладывал из кармана всю свою мелочь, играл на нее и в пределах ее без тормозов – испытывая судьбу. Если день задавался, играл так, что партнерам казалось, будто намерено хочу всю сумму немедленно проиграть, которая кон от кона увеличивалась, не смотря ни на что. Однажды было даже такое – я полез четвертым помогать. И сумма была большая, и все отговаривали – не валяй, мол, дурака, и колода уже роздана вся. Я попросил перетасовать сброс и выдать пять карт. Выпало четыре семерки. Кто знает правила игры – это карт-бланш. Вот как бывает!
Если день не задался, и мелочь моя ушла, доставал из бумажника рубль и играл без всякого риска – видно было, что день не мой и не стоит напрягать судьбу наобум.
Такими правилами и железной выдержкой я практически никогда не проигрывал. Это, во-первых, меня не расстраивало. А во-вторых, было лучшим лекарством от всех неприятностей. Что может быть полезнее ощущения, что удача всегда с тобой?
Прапорщик Холодок пригласил всю группу на «обмывание ножек» новорожденного сына. Они с мамой еще в роддоме, вот папа и распоясался…
После работы потемну следовало добираться по указанному адресу в Чапаевке.
В Чапаевке! В бандитском и вражеском поселке – это я с детства еще усвоил, когда бились ватагами на берегах канала.
Мне срочно нужен бронежилет.
Несмотря на страх перед грядущим, испытывал странное возбуждение.
В дороге обошлось без стрельбы – похоже чапаевские гангстеры, как и добропорядочные граждане, пережидали непогоду дома. Выйдя с автобуса, расспросил у попутчиков, как найти нужную улицу. Свернув за угол, увидел небольшую группу людей, стоящих в свете витрины магазина. С видом человека, хорошо знающего, где он находится и что делает, прошел мимо. Нашел нужный дом. Позвонил в кнопку ворот. Меня впустили.
Нас собралось из группы аж целых четыре человека. И всего шесть сели за стол, включая отца и деда новорожденного.
– С ума сойти! – начался разговор за столом. – Снег, метель и мороз… Уж что-нибудь бы одно.
Стол накрыт по-мужски – картошка, соленья, колбаса, сыр, хлеб… и водка, конечно. Поздравили новоиспеченного отца, выпили, заговорили.
– Спасибо, Егорыч, – Алексей похлопал меня по плечу. – Выполнил мою работу.
Это запоздалая благодарность за поставленные на самолет приборы.