Ратибор. Забытые боги
Шрифт:
Илья покидал верфи в глубокой задумчивости, когда к нему подошёл человек. Это был явный мореман – кожа на лице задубевшая от морских ветров и соли, а вокруг глаз морщины, хотя он был ещё далеко не стар.
– Прости, я случайно слышал твой разговор. Ты хочешь судно?
– Да, только ждать долго.
– Тебе нужен актуарий или гаул?
Илья растерялся – названия были ему незнакомы. Откуда ему было знать, что гаул – пузатое парусное судно хорошей грузоподъёмности, но тихого хода? Актуарий же был быстроходен, с узким корпусом, но
– Мне нужно крепкое судно с хорошим трюмом.
– Для чего? Ты хочешь возить рабов или лошадей? А может быть, камни для строительства?
Как бы ему объяснить, чтобы звучало подоходчивее? В его бытность на флоте такие грузы назывались генеральными – то есть все, кроме наливных. В Риме же для перевозки лошадей и скота были гиппогины, для строительных материалов – камней или брёвен – лапидарии. Для перевозки зерна – корбиты, а речные – каудикарии. Получалось, что суда специализированные. Ёмкость же трюмов измерялась количеством вмещаемых амфор.
– Наверное, ты раньше не имел дела с кораблями? – высказал предположение незнакомец.
Вот тут он ошибался. Илья плавал на таких громадинах, что местные деревянные рядом с ними показались бы шлюпками. Но не распинаться же перед мореманом?
– Я торговец, – пояснил Илья.
– Так я и думал. Могу предложить добротный корабль, на котором я ходил семь счастливых лет.
– Если годы были счастливые, зачем продаёшь?
Илья сначала подумал, что от судна хотят избавиться. Мало ли, жучок-древоточец источил корпус, или сгнило, было в ремонте после того, как налетело на подводную скалу… Только его не проведёшь, он будет осматривать судно со всем тщанием. Свежие доски после ремонта всегда видны, как и трухлявые.
Незнакомец юлить не стал:
– Судно не моё, я был капитаном. Владелец разорился, продаёт.
– Тебе-то что с того?
– Он задолжал команде и мне. Чем быстрее продаст, тем быстрее рассчитается. Мне семью кормить надо, пять ртов всё же.
– Тогда веди.
– Сразу предупреждаю – керкур.
Мог бы и не говорить, Илья всё равно не знал местных терминов. Керкуром называлось судно торговое, меньше гаулы по размеру и быстроходнее. Внутреннее убранство делилось на три отсека. В центре, занимая больший объём, – трюм и два твиндека. Имело сложное парусное вооружение, позволявшее идти круто к ветру – бейдевинд, галфвинд, бакштаг и фордевинд. На корме – два рулевых весла.
Корпус керкура был двадцати семи метров в длину, семи с половиной – в ширину, имел осадку в два метра и вмещал 250–300 тонн груза.
Судно стояло в порту, на дальнем причале, и с первого же взгляда оно понравилось Илье.
Когда они взбежали по трапу, их встретил дежурный.
Илья сражу же бросил взгляд на палубу: если она грязная и заплёванная, то ничего хорошего не жди, стало быть, капитан лентяй или пьяница. У такого и такелаж будет гнилой, и судно скверное. Но палуба блистала чистотой, а многочисленные канаты не издавали запаха
Осмотр судна он начал с корпуса. Спустившись в трюм, буквально на коленках осмотрел обшивку и шпангоуты – нет ли жуков-древоточцев, нет ли следов свежего ремонта, течи.
Капитан ревниво следил за действиями Ильи, но молчал.
Времени на осмотр ушло много, часа три. Утомившись изрядно, Илья присел на бухту канатов.
– А ты мне солгал, – заявил капитан.
– В чём же? – удивился Илья.
– Что ты не моряк. Так осматривать корабль может только знаток.
– Сколько просит владелец?
– Двести монет золотом.
Сумма большая, треть того, что имел Илья. И что ещё было плохо – он не знал цен на суда, хотя бы ориентировочно. Однако судно было неплохим по состоянию и ему понравилось.
– Веди к хозяину.
Лицо капитана просветлело:
– Берёшь?
– Как сторгуемся…
Дом владельца был на острове – немного обветшавший, знавший лучшие времена. Здесь было принято торговаться, и Илья яростно старался сбить цену. Сошлись на ста восьмидесяти золотых монетах – владелец не хотел упускать покупателя, за месяц это был первый. Но и выгоду свою он старался поиметь. Ударили по рукам.
– Завтра я приду с деньгами, – пообещал Илья.
– Я подготовлю договор, его надо заверить в городской магистратуре, – кивнул владелец. – Только после этого судно станет твоим.
Когда они уже вышли из дома, Илья повернулся к капитану:
– Хочу поблагодарить тебя.
– Меня? За что?
– Судно в полном порядке, чувствуется твёрдая рука.
Лицо капитана дрогнуло, видно – не часто слышал он слова благодарности в свой адрес.
– Делаю тебе предложение: не хочешь ли дальше послужить мне? Судно ты знаешь, команду – тоже.
– Ты хочешь оставить команду?
– Да, если они согласны.
– А как с оплатой?
– Писать умеешь? Грамоте обучен?
– Даже на трёх языках…
Этим Илью было не удивить. В его время моряки, ходившие в «загранку», знали как минимум английский, а многие из них – и другие языки. Конечно, на разговорном уровне.
– Напиши к завтрашнему утру список команды – из тех, кто согласен служить у меня. Напротив каждого имени – его жалованье, всем добавлю ещё половину.
Брови капитана взлетели в удивлении – он сразу заподозрил, что плавание будет рискованным. Однако промолчал.
– Ещё вот что, – добавил Илья, – за каждого члена команды отвечаешь лично. Мне лентяи, пьяницы, злодеи и воры на корабле не нужны.
– Под себя команду собирал, плохих нет.
– Тогда пора знакомиться: Илия Север.
Илья не стал называть свою настоящую фамилию – Поддубный. Но он с северов, и поэтому пусть будет Север.
– Максимус Донатус. Ты не из династии ли Северов?
Илья усмехнулся:
– Для меня было бы большой честью принадлежать к императорской династии. Нет, я из простых людей.