Ратник 2
Шрифт:
Спустя пару секунд он стал приходить в себя. Сначала прояснилось зрение, а потом до него стали доноситься изумлённые окрики воинов, а затем испуганное ржание коней.
Он кое-как выпрямился и вгляделся прояснившимся взглядом вперёд. Ярослав вдруг увидел, как перед убегающим Врабием и его воинами, метрах в пятнадцати перед ними, из земли поползли толстые побеги каких-то растений. Пока что они были не такими высокими, и кони вполне могли бы их перепрыгнуть. Но те росли стремительно и тянулись к небу. Если они сохранят тот же темп роста, Врабий попросту не успеет вовремя добраться и миновать их.
К
Клёст приподнялся в стременах и воскликнул:
– Стой, Врабий! Некуда тебе больше бежать!
Врабий действительно остановился, вот только не из-за окрика Клёста, а просто потому, что больше некуда было бежать. Он развернул коня и принялся раздавать приказы своим бойцам.
Клёст же отдал команду своим бойцам замедлиться, а сам выступил вперёд.
– Прими вызов на поединок, прекрати убегать. И хватит уже подвергать воинов лишним угрозам. Это наше с тобой дело, не дружинников и не простых землепашцев. Только ты и я. Выходи на честный бой. Будем Божий суд вершить.
Глава 18. Суд во имя Перуна
И Клест и Врабий слегка отделились от своих дружинников, а те, сдали своих коней назад, давая поединщикам возможность сойтись в честной схватке. Может, для надлежащего конного боя места здесь и маловато, но ведь никто не собирается устраивать перестрелку из луков или затевать схватку на копьях, словно на рыцарском турнире. Суд божий во имя Перуна проводится конным или пешим, но только с мечами. А чтобы драться на мечах – места хватит.
Ярослав напряжённо следил за происходящим, переживая за Клёста. А как же не переживать? А еще он почему-то ждал какой-то пакости от Врабия! Какой именно, парень пока не понимал, но что-то такое ожидалось. Нет, не может такая сволочь, как Врабий, просто взять, да и выйти на честный поединок.
И тут Соколов увидел, как Врабий резко дернулся, ухватывая лук, прицепленный к луке седла. Ах ты! Это же прямое нарушение кодекса чести. Ну, или правил дуэлянта, хотя писаных правил пока никаких и нет.
Ну, попробуем малость своему воеводе помочь.
Мысленно потянувшись к земле, Ярослав ощутил тепло под ногами коня Врабия, а потом, также мысленно, повел почувствованное тепло вверх.
Сила, скрывавшаяся в его теле, соединившись с силой земли, не подвела и из тропинки, избитой ногами людей и копытами коней, к солнцу устремились белесые побеги, обретшие силу на свежем воздухе.
«Туда, туда лезьте», – отдал мысленный приказ укрепившимся побегам Ярослав, проводя незримую линию от земли к ногам коня.
Конь Врабия начал перебирать ногами, ощущая нечто непонятное. Всадник резко дёрнулся и, вскинув лук на уровень глаз, выстрелил в Клёста.
Но выстрел получился каким-то слабым, потому что стрела летела, будто выпущенная рукой ребенка, а воевода Клест только небрежно отмахнулся мечом, отбивая стрелу.
– А ты еще и стрелять разучился, – укоризненно произнес Клест по гогот своих дружинников, а потом назидательно добавил: – Вот такая кара тебе за бесчестье!
А зеленые побеги уже принялись оплетать бабки коня Врабия и тот, стремясь вырваться, заржал, рванул с места и встал на дыбы, стараясь избавиться от мелких, но досадных пут, появившихся из под земли, а всадник, не удержавшись в седле, вывалился и упал оземь, словно куль с мукой.
Вот теперь уже ратники Клеста засмеялись еще пуще прежнего. А Ярославу показалось, что немногочисленные дружинники Врабия тоже заулыбались. Правда, заулыбались совсем невесело, а раздосадовано.
Понятное дело, смотреть на такое неприятно и даже обидно. Да и за собственного воеводу должно быть стыдно. Они же не знают, кто виновен в случившемся. Впрочем, всадник обязан усидеть в седле при любых обстоятельствах, даже если конь встал на дыбы.
Соколов уже знал, что воин падает из седла только в двух случаях – если он тяжело ранен, или если убит. Еще не возбраняется падать вместе с конем. Но это, если твой конь убит, либо поскользнулся на льду.
Врабий принялся подниматься, а его конь, освободившись от растений, подбежал к хозяину и встал рядом, а Ярослав даже почувствовал какую-то неловкость. Все-таки, это по его милости воевода пережил двойной позор. Получается, что он сам вмешался в божий суд? Э, а как на это Перун-то посмотрит? Бог-то, он все видит. Или этот не за всем следит?
Ярослав едва не ойкнул, даже посмотрел по сторонам – а не увидел ли кто-то неожиданно вылезшие из земли ростки? Вроде, люди на такое внимание не обратили. Уже хорошо. А если бог Перун сейчас смотрит откуда-нибудь из леса на происходящее, так он должен понять, что Ярослав действовал не со зла, не из подлости своей, а в силу необходимости. Все-таки, воевода Врабий первым решил схитрить и схватился за лук, а он лишь немножко подправил ситуацию, заодно и спасая жизнь своего командира.
Опять-таки – если это суд божий, так Перун должен сам следить за ходом поединка, а его действия вполне во власти Перуна. Так что, как ни крути, так бог сам во всем и виноват. Стоп, не стоит о боге думать плохо, пусть это и языческий бог. Скорее всего, Перун и выбрал его инструментом для выравнивания ситуации.
Все, вроде и успокоил свою совесть.
Сам-то Ярослав может и не религиозен, но учитывая всё произошедшее с ним в последнее время, глупо отрицать какую-то сверхъестественную силу.
Тем временем поединок продолжался.
Если божий суд начался верхом, а один поединщик выпал вдруг из седла, то конный имеет полное право зарубить своего врага. Конному биться с пешим – одно удовольствие.
Но его воевода в очередной раз решил проявить непонятное благородство. Под разочарованное оханье своих дружинников и под восхищенные вздохи ратников Врабия, владетель Клестова и претендент на княжение легко соскользнул с седла.
Обнажая меч, Клест во всеуслышание заявил:
– Моя победа будет честной! – Посмотрев на ратников Врабия, добавил: – Я хочу, чтобы и вы засвидетельствовали, что будущий князь Бранска выполняет закон Перуна!
Тем временем Врабий сумел подняться на ноги. Покраснев, словно помидор – плод, правда тут еще неизвестный, потянул меч из ножен.
– Отдохни чуток, брат-воевода, переведи дух, – любезно предложил Клест своему противнику.
А тот, словно не слыша, ударил по морде коня, словно тот был в чем-то виноват, а потом ухватил щит, висевший у седла, в момент укрепил его на левой руке, а потом ринулся в атаку.