Ратник 2
Шрифт:
– Довольно нам кровь лить. И пускай больше не будет вражды на нашей земле. Погибших ратников мы похороним, тризну справим и жертву принесем. Попросим Перуна, чтобы он простил нам междоусобицу. Ты, воевода Врабий, остаешься на своем воеводстве и теперь по первому моему зову обязан прибыть в Бранск. Верю, что станешь служить и мне, и княжеству честно.
– Все сделаю, как ты прикажешь … князь Клест, – произнес воевода, выговаривая новый титул с некоторым усилием. Поцеловав клинок, словно бы дополняя свою клятву, сунул
Врабий понурил голову, хотя, как показалось Ярославу, выражение лица ни о каком покаянии не говорило. Ох, воевода, то есть, князь Клест, ошибку ты совершаешь, подумал про себя Ярослав.
А Клёст, еще раз обняв недавнего врага, ставшего подданным, улыбнулся и, повернувшись, пошел к своему коню.
– А не хочет ли наш воевода – который скоро и князем станет, узнать у поганца, откуда в его дружине чужие ратники взялись? – услышал Ярослав негромкий голос Татеня, стоявшего рядом. – При мне ведь клялись воеводы, что не станут никому помогать и вмешиваться в размолвку. Ярик, так ведь и ты это слышал.
Ворчит Татень, но ворчит он по делу. И впрямь – откуда у Врабия взялись воины Стрежня?
Но Клест, не то не слышал голос своего старого воина, не то не пожелал услышать, уже шагал вперед.
А Ярослав, да и другие ратники, отвлекшиеся на слова старика, упустили момент, как Врабий вдруг выхватил меч и ринулся на повернувшегося спиной Клёста.
Глава 19. Победитель
Стоило Врабию сорваться с места, как события тут же понеслись вскачь.
Ярослав услышал короткий свист. Краем глаза заметил нечто, устремившееся наперерез Врабию. Затем раздался глухой звук, будто что-то тяжёлое врезалось в мешок с зерном. И только посмотрев в ту сторону, Ярослав стал что-то понимать.
Врабий оступился с занесённым мечом. У него в груди торчала стрела, и ещё одна стрела торчала, как ни странно, из-за спины.
Ярослав как раз вовремя уловил момент, когда меч Клёста уже нёсся к шее противника. Воевода сработал быстро и чётко, будто всё это время готовился к этому удару – настолько мастерски и быстро он был произведён.
Врабий, не веря в происходящее, распахнувшимися глазами посмотрел на недавнего противника, а затем стал заваливаться на спину.
Ярослав принялся оглядываться.
Он увидел, что Рубец – один из десятников Клёста, сжимает в руках лук.
А вот кто же второй стрелок?
Ярослав оглядел всех воинов его дружины, но ни у кого в руках не было луков. И опять же, в чём странность, стрела ведь торчала не из груди, а из спины.
Тогда Ярослав перевёл взгляд на дружинников, что сопровождали Врабия, и там он действительно увидел лучника, что, сжав челюсти, опускал лук.
Незнакомый воин, хмуро, но твёрдо смотрел вперёд и не отводил взгляда, будто был готов к любому исходу, даже если его за этот выстрел накажут.
Клёст,
Затем порывисто повернулся к Рубцу.
– Ты что творишь? – грозно спросил он своего десятника. – Я его должен был убить без чьей-либо помощи, в честном поединке. Ясно тебе?
– Да ты же пощадил эту змеюку, да ещё и спиной к нему повернулся, – возмутился Рубец. – Откуда я знаю, что ты там замыслил? Я видел, как поединок ваш закончился, и как он хотел тебя подло в спину поразить.
Клёст тяжело вздохнул, будто успокаиваясь, затем произнёс:
– С каких-то пор ты стал сомневаться во мне и в моих решениях? – в голосе Клёста прорезалась сталь. – Или считаешь, что я хватку потерял и совсем стал простаком?
Рубец смутился и принялся приторачивать свой лук к седлу.
– Неужели ты думаешь, что я не ожидал подобного от этого подлеца, – продолжил распекать своего воина Клёст. – Он столько раз нарушил свои обещания, что странно было бы, если бы он на меня не бросился.
Рубец лишь пожал плечами, однако спустя пару секунд ответил:
– Слишком ты добрый, Клёст, и к людям хорошо относишься, а люди этого редко заслуживают. Да и кто тебя знает, что ты там задумал?
– Я знаю, что я задумал, и это главное, – хмуро ответил Клёст.
А Рубец лишь отмахнулся:
– Может, я из-за твоего благородства друга бы лишился. Да ещё кто знает, что дальше было бы. Крень бы воеводой не стал, а может быть, этот Врабий все наши деревни бы пережёг.
– Как видишь, всё под контролем, – заявил Клёст, затем резко развернулся на сто восемьдесят градусов и уставился на врабиевца, что так и не убрал свой лук.
– А ты чего стрелял в своего воеводу? Совсем вы дисциплину там растеряли? Где такое видано, чтобы простые воины в воевод целились.
Повисло долгое молчание. Но Клёст, похоже, всерьёз вознамерился услышать ответ на свой вопрос. Воин же, судорожно втянув в грудь воздух, твёрдо заявил:
– Не мог я позволить, чтобы подлость такая свершилась. А мой воевода, которому я присягал, злодеем прослыл. Он Перуном поклялся, что признал тебя князем, и тут же меч против тебя поднял. Такого я позволить не мог. А если бы воевода такой позор себе позволил, то и мы бы все опозоренными ходили.
Клёст продолжал молчать, видимо, ожидая продолжения.
– Плохо поступил Врабий, вот его Перун и наказал, – продолжил воин. – А ещё… – он оглядел своих бойцов, – если уж он тебе в верности поклялся, то и я, будучи воином своего воеводы, встал под началом тебя как князя. Значит, выходит, я не только честь воеводы защищал, но и тебя, своего князя.