Рауит
Шрифт:
– В каком смысле не решена? – спросил я, направляя свой взгляд то на Оанту, то на Суури.
Оанту схватилась за живот, что-то нарушило ее спокойствие, но по ее глазам было ясно, что все в порядке. Суури немного испугалась и тоже дотронулась до круглого живота своей рыжеволосой знакомой. А потом они вдруг загадочно улыбнулись, словно совсем забыли про мой вопрос.
– Как сильно он пинается, – произнесла Суури, продолжая улыбаться.
– Совсем немного осталось. Он вот-вот должен появиться, – сказала Оанту и посмотрела на меня.
Я не знал, что сказать, в моей голове было все
Что-то изменилось во мне. Каким-то образом я начал осознавать, что я понимаю их язык, хотя впервые его слышу и распознаю его как свой. Это было странно, но не пугало меня. Меня больше тревожила моя судьба в этом месте. Они уже обе смотрели на меня, а я просто стоял и молчал. Не зная, что делать, я был в каком-то смысле зависим от зеленоволосой, которая в данный момент, сама того не желая, была моим проводником в племени Рауит.
– Совсем потерялся? – спросила меня Оанту.
– Может быть и так, – ответил ей я.
– Потерялись мы оба, но нас нашли, – дополнила Суури.
– Это ты нашла себя здесь, а он – нет, – продолжила Оанту.
– Но чтобы найтись, надо сначала потеряться, – вдруг произнес я, сам не ожидая от себя таких слов.
– Надеюсь, ты себя найдешь. А мне пора, мы еще увидимся, – сказала Оанту, поглаживая живот, и проследовала к пещере, где я проснулся.
Суури проводила ее взглядом и потом недовольно посмотрела мне в глаза. Лицо у нее было такое, словно я в чем-то серьезно провинился. Фиолетовые глаза от злости чуть не покраснели, а губы так сжались, что от них остались две тонкие полоски.
– Ладно. Не будем терять времени, – сказала Суури сквозь зубы и пошла дальше сквозь лес.
Я пошел за ней, надеясь, что скоро она успокоиться. Прохлада леса наполнила воздух вокруг, высокие деревья отбрасывали тень, которая расстилалась по почти всему лесу. Фигур впереди больше не было, они куда-то ушли.
Где-то в глубине души я скучал по городу, по зданиям, по шуму автомобилей и ровному асфальту. Мой взгляд притягивала красота окружающей зелени, но иногда я отвлекался от осмотра дикой растительности на походку Суури. Сзади ее фигура была совсем детской, худые ноги спешили, направляясь дальше. Волосы, сливающиеся с листвой, трепал легкий ветер, а сквозь светлую кожу просвечивались синие вены.
В новой одежде она выглядела еще более странно, хотя я еще не видел себя в этих широких коротких штанах с оранжевой повязкой, напоминающей юбку. Вот только вряд ли здесь можно было найти даже совсем маленькое зеркало, можно было только попытаться разглядеть себя в поверхности воды.
Мы прошли уже несколько десятков метров, никого на этом пути мы не встретили, но потом за верхушками деревьев показалась скала. Послышались голоса и еще какие-то звуки, запахло дымом. Суури обернулась, ее взгляд по-прежнему был недовольным, но через мгновение злость сменилась удивлением. Кто-то стоял за мной. Неожиданно меня сзади кто-то схватил за плечо, и через мгновение я был прижат крепким незнакомцем к стволу ближайшего дерева.
Ему было примерно двадцать лет. Ростом он был на голову выше меня, через кожу проступал рельеф мышц. На груди была татуировка как у Лойчику. Одежда на нем была такая же, как и на мне, только ткань под поясом была черной. Волосы его были чуть выше плеч, черного как смоль цвета. Серые глаза смотрели на меня с агрессией, ноздри широкого носа двигались. Было слышно его дыхание.
– Каи макуса. Я вижу, ты пришел в себя, – сказал незнакомец с явным гневом.
– Отпусти его, Хасот5. Мне надо ему здесь все показать, – спокойно сказала Суури.
– Ты не смеешь мне приказывать, Суури. Тем более, здесь его судьба еще не известна, – продолжил он.
Он прижал меня еще сильнее к дереву, я всей своей спиной почувствовал поверхность коры. Его рука находилась прямо на моей ране, которая даже в такой ситуации уже не болела.
– Что тебе от меня нужно? – спросил я раздраженно.
– Неужели подал голос, – сказал он.
Его правая рука опустилась, а левая пальцами еще сильнее впилась в меня. Повязка на моем плече ослабла от его хватки и начала спадать. Из-под нее выпали испачканные кровью листья, которые подхватил и куда-то унес ветер.
– Хасот! – тревожно произнесла Суури, стоя у него за спиной.
Ее голос раздался также внезапно, как и появился нож в руке Хасота. Лезвие оказалось прямо у моего горла, мое дыхание стало замедляться. Все произошло быстро, я даже не понял, откуда он достал этот нож.
– Он здесь еще считается добычей, Суури. Без имени и без тени, – продолжал Хасот.
– Чего? – произнес я сквозь зубы.
– Достоин ли ты получить тень? Хотя я в этом сомневаюсь. Я так просто в прошлый раз ранил тебя, – сказал он.
Лезвие впилось мне в кожу, стало немного больно, по моей шее потекла кровь, наполняя воздух своим запахом. Я продолжал смирно стоять и терпеть происходящее.
– Не надо, Хасот, – раздался голос Суури.
– Хасот, – раздался незнакомый мужской голос где-то позади зеленоволосой.
К нам приближались двое. Они были похожи внешне, оба высокие с воронами на груди и черными волосами ниже плеч, у них обоих что-то было на щиколотках. Только один был старше с сединой у висков, и на его правой руке быта татуировка в виде растительного узора. Одет он был немного по-другому – его штаны были черными, а в уши были вставлены украшения, похожие на когти. Всего четыре: два в мочках и два меньшего размера чуть выше мочек. У второго были проколоты только мочки, а на голове была повязка из бежевой ткани.
– Опусти нож, Хасот, – продолжал голос того, кто был немного моложе.
Хасот оглянулся, опустил нож и повернулся к приближающимся. Я же схватился за свою кровоточащую шею. Суури подошла ко мне и развязала мое плечо, от раны остался небольшой шрам. Она же достала из-под пояса два широких листа и приложила к моей новой ране. То, что было завязано на моей руке, теперь пригодилось для другого ранения.
– Каи макуса, – произнесли все кроме меня.
Я заметил на их поясах небольшие приспособления, в которых были закреплены длинные клинки, заостренные с одной стороны. Лезвия сверкали, несмотря на то, что свет через листву почти не попадал.