Равника
Шрифт:
Нет причин отказываться от него. Мы можем воспользоваться этой мощью. Мы можем воспользоваться ею, чтобы уничтожить Никола Боласа Своими силами! А когда дракона не станет, Мы займём его место на вершине...
НЕТ!
Заставив свои мысли вернуться к реальности, она громко произнесла девять слов Азора, которым её научил Джейс. Девять слов, которые должны были обезвредить Солнце. Когда она проговаривала их раньше, в её исполнении они звучали странно и неестественно,
К счастью, магия слов подействовала быстро. Чандра почувствовала, как её новообретённая немыслимая мощь стремительно угасает.
Что до Бессмертного Солнца, то его хватка мгновенно ослабла. Оковы были сняты. Она вновь могла покинуть этот мир. Все мироходцы вновь могли покинуть этот мир. У неё промелькнула предательская мысль, что многие теперь наверняка так и поступят.
Но с Довином было ещё не покончено. Он умудрился хлопнуть окровавленными ладонями. Этот звук был одновременно жалким и достаточным: от него все топтеры разом перешли в боевой режим. Но всё, чего он добился — дал настоящей Чандре повод отвести душу. После того, что она только что испытала, ей была просто необходима разрядка.
Из её ладоней вырвались две переплетённые струи огня. С пылающими волосами и горящими глазами, она улыбнулась, когда её извитой двуединый поток адского пламени отыскал всех топтеров Баана до единого — и взорвал их ко всем чертям в неистовом пожаре, от которого Баану, Сахили, Лазаву и Лавинии пришлось прикрывать лица руками.
Потерпев поражение, для которого нельзя было высчитать даже процентную вероятность превращения в победу, Довин Баан предпочёл воспользоваться отключением Бессмертного Солнца и сбежал в другой мир.
Когда Чандра увидела, как он исчез, словно сместившись куда-то в сторону, её яркая улыбка погасла. Слепой или нет, Баан по-прежнему представлял угрозу, которую требовалось устранить. Но в данный момент её миссией было погасить Бессмертное Солнце. Миссия выполнена.
Глава XLV
Дак Фэйден
Возвратившись из Амонхета, Дак, Самут, Сархан и Карн присоединились к массированной атаке на вечных, устроенной Гидеоном. Минотавр по имени Анграт воспламенил копьё Хазорет, и вдвоём с Карном они принялись выжигать им Орду Боласа, по трое-четверо воинов за раз.
Самут заметила другого минотавра, увековеченного минотавра, и прошипела сквозь зубы: — Сколько же раз мне ещё тебя освобождать, брат?
Они взялись за дело. Дак хотел было помочь, но битва завершилась раньше, чем он успел сообразить, в чём именно могла бы заключаться его помощь. Минотавр был чудовищно силён; он выдрал из мостовой целый булыжник и запустил им в Самут. Но та оказалась слишком быстрой, и в мгновение ока буквально села ему на загривок. Дак увидел, как минотавр потянулся назад; он знал, что ему достаточно лишь покрепче схватить Самут, чтобы та лишилась Искры. Но Самут скрестила два своих хопеша перед его шеей — и отрезала ему голову с криком: «Отныне и навсегда, ты свободен, Нехеб!»
Победа Самут настолько заворожила Дака, что его самого чуть не «подловили». Но Сархан Воль превратил свои руки в драконьи пасти, и те разом изрыгнули пламя, испепелив двух вечных, потянувшихся к вору. Пока существа горели, мироходка в белом отсекла им головы.
Повернувшись к Сархану, она произнесла: — Воль.
Он ответил: — Скиталица.
Затем эти двое укоризненно посмотрели на Дака и вновь присоединились к сражению.
Дак потупил взор и потряс головой, бормоча себе под нос: — Не зевай по сторонам, идиот.
Однажды он владел волшебной латной перчаткой, наделённой невероятным могуществом. Как-то раз она даже помогла ему победить кракена. Ему пришлось расстаться с артефактом в обмен на исцеление от сонного проклятья, не поимев с этого ни зино. Сейчас он всё бы отдал за то, чтобы вновь надеть эту перчатку себе на руку.
И всё же, несмотря на все свои сомнения, Дак вынужден был признать, что стратегия Гидеона работала. Вечных — даже Вечных богов — потихоньку оттесняли обратно к Цитадели Боласа.
А потом случилось это.
С тех пор как Дак вернулся в Равнику, он постоянно ощущал довлеющую магию, мешавшую ему покинуть этот мир. Какая-то часть его была этому даже рада. Он хотел быть храбрым. Хотел быть тем, кто остаётся и сражается. И Бессмертное Солнце попросту не оставляло ему иного выбора. Но внезапно он почувствовал это. Несомненно, миссия пиромантки, посланной обезвредить Солнце, увенчалась успехом. Дак понял, что может уйти в любой момент. И повсюду вокруг него другие мироходцы делали именно это.
В действительности, мироходцев, которые сделали именно это, было так много, что атака начала захлёбываться. Вечные почувствовали слабину. Увековеченные боги вновь перешли в наступление, а Гидеон — верхом на боросском пегасе — с высоты скомандовал отступать.
Дака так и подмывало немедленно покинуть этот мир.
В самом деле, я ведь обычный вор. Кто я такой, чтобы оставаться, когда другие уносят ноги? И речь сейчас не только о злобных ублюдках вроде Оба Никсилиса. Вокруг полно тех, кто сбегает, пока у них есть шанс. Так чем же Дак Фэйден хуже?
Именно тогда его взгляд упал на Скиталицу, зажатую между двумя вечными. Она поступила умно и скакнула в другой мир — лишь затем, чтобы спустя мгновение вновь появиться за спинами своих противников и быстро разделаться с обоими одним взмахом меча. Дак не поверил своим глазам. Переход из мира в мир и в лучшие дни был весьма утомительным, а в такие дни, как сегодня, двойной переход — туда и обратно — с промежутком всего в пару секунд казался подвигом, который сам он ни за что бы не потянул, каким бы отдохнувшим он, чёрт возьми, ни был.