Равника
Шрифт:
— Во-вторых, ты сделал себя неуязвимым к Чёрному Клинку, но тебе и в голову не пришло обезопасить себя от копья Хазорет. В то время как это оружие ты выковал лично, использовав при этом — что было весьма опрометчиво с твоей стороны — крошечную частичку собственной сущности. В конце концов, сил тебе в то время было не занимать. Почему бы не укрепить оружие собственной безграничной мощью, когда даруешь его своей марионетке и рабыне? И ты вручил Хазорет часть себя, когда подчинил эту богиню своей воле и перекроил весь Амонхет. Разумеется, именно наличие этой части внутри копья
— И вот мы подходим к твоей главной ошибке: тому, как ты недооценил мироходцев, их силу, их решимость, их способность к самопожертвованию, их готовность сделать всё, чтобы помешать тебе. Я знаю, ты предпочёл бы думать, что это я спутал все твои планы, но я ни за что не смог бы сделать это в одиночку. Настоящей героиней была Лилиана Весс. Тебе казалось, что ты знаешь её, что можешь контролировать её через её слабости. Но я наблюдал за ней, и увидел её истинную силу: её тягу к искуплению, которую даже она сама не готова была увидеть или признать. Я знал, что ей нужен лишь шанс, благоприятное стечение обстоятельств. Воль, Нив, копьё, все мои планы — всё это лишь звенья в цепи, призванной сковать твоё внимание. Их единственной задачей было отвлечь тебя, чтобы позволить Лилиане Весс — и самопожертвованию Гидеона Джуры — поставить тебя на колени.
— Когда дело было сделано, мне оставалось лишь перенести тебя сюда, в Медитационное Царство — или, как я теперь его называю, Царство Заточения.
Всё ещё отказываясь верить очевидному, смертный дракон взревел: — Ничто не сможет удержать в заточении меня, могущественного…, — и растерянно умолк. Он ведь знал свои имена. И то, с которым он вылупился, и то, которое он дал себе сам. Не то чтобы он не мог произнести их вслух, но...
Твои имена больше тебе не принадлежат, мысленно сказал Дух-Дракон своему смертному брату. Ни одно из них. Ты лишился права на своё истинное имя и утратил силу, заключённую в имени, выбранном тобой. Отныне ты безымянный. Ничто.
— Нет!
ДА.
Чтобы окончательно поставить точку в этом разговоре, Дракон-Дух выпрямился в полный рост, и даже выше. Казалось, он разом заполнил собой и царство, и сознание своего брата. Смертный дракон вздрогнул и неожиданно для себя… съёжился в страхе.
Запомни хорошенько, брат. На весь остаток твоей смертной жизни я стану твоим тюремщиком, и позабочусь, чтобы ты никогда отсюда не сбежал. Всем твоим козням, все твоим интригам… всем твоим маленьким спектаклям пришёл конец. Занавес опустился.
С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ КРЫСКИ
Глава I
Друзья старые и новые
Гекара дожидалась меня на Гильдейском променаде.
На секунду я остановилась, чтобы впитать её в себя. Знаю, это звучит глупо, но она была моей лучшей подругой, моей героиней, моим примером для подражания. Она носила бубенчики в волосах, а я — на плечах. На плечах, а не в волосах, чтобы было не так заметно, что я всегда и во всём её копирую. Копирую её внешность, её стиль, её… гекарность.
Но на глупости не было времени, поэтому я окликнула её, и она обернулась, и позвала меня по имени, как обычно, улыбаясь до ушей: — Крыска! Иди-ка сюда, кексик, и дай мне сахарку!
Она всегда так разговаривает.
Я обняла её. Она была гораздо выше, чем я, и закружила меня, как будто мы с ней были акробатками в одном из кровавых представлений её гильдии. Вот только мы стояли на земле, а не на туго натянутой проволоке, и нигде поблизости не было острых лезвий или, собственно, крови.
На этот раз.
— Ну давай, выкладывай скорее, что там да как.
— Да, да, сейчас, — быстро затараторила я, как часто делаю, когда рядом она (или, ну, когда просто открываю свой болтливый рот). — Я шла за мастером Зареком до самого Нивикса, как ты и просила. Ума не приложу, почему он постоянно хочет от тебя отделаться…
— И не говори! Кто вообще захочет отделаться от меня?
— Да, это, типа, просто в голове не укладывается. Но если слежкой за ним я могу помочь тебе, ты знаешь, я рада быть полезной.
— Ты же моя Крыска.
— Я твоя Крыска.
— Отпад. Так с кем он говорил? — моя Гекара была посланницей демона Ракдоса, и повелитель дал ей задание приглядывать за мастером Зареком из Лиги Иззет. Но этот скромняга продолжал отсылать её прочь, и в такие моменты в дело вступала я. Гекара поручила мне следовать за мастером Зареком туда, куда не могла она. Ходить за кем-то, оставаясь незамеченной — мой особый талант, мой главный талант. И, как я и сказала, мне нравилось приносить пользу лучшей подруге.
— Он заперся со своим боссом.
— Что, Нив-Миззетом?
— Ага.
— Заперся?
— В мастерской. Большой мастерской. Но там не было никого, кроме них двоих. Я пробралась в Нивикс, но не успела пробраться в мастерскую до того, как они заперли дверь. И я подумала, что если попытаюсь открыть её, меня заметят.
— Серьёзно?
— Это была очень большая дверь, и её давно не смазывали.
— А.
— Поэтому я пролезла через воздуховод…
— Ты ж моя Крыска!
— Я твоя Крыска. В общем, самое интересное я пропустила. Там случился какой-то, типа… взрыв? Так что когда я подползла к отдушине, ведущей в мастерскую, то разглядела только дым. Потом в отдушине включился вентилятор, — наверное, сам собой, — и начал всасывать дым внутрь. Я тогда всерьёз испугалась, что они услышат, как я громко кашляю.
Она в шутку погрозила мне пальцем. — А вот и неправда.
— Да, не испугалась. Беда в том, что я тоже их не слышала. Этот вентилятор был очень шумным. Но мастер Нив-Миззет выглядел недовольным. Они оба смотрели на большую машину, которая, очевидно, и взорвалась. Понятия не имею, что ей полагалось делать, но было ясно, что она не сработала. Она вся почернела и дымилась. Даже загорелась в паре мест, хотя ни мастер Нив-Миззет, ни мастер Зарек не обращали на это внимания. Я уловила буквально пару фраз. Что-то насчёт маяка, который теперь наша последняя надежда.