Равновесие Сил
Шрифт:
Пройдя еще около двадцати саженей, «Сотня» вышла на открытое место, вид которого легко внушил бы страх даже самым бывалым воинам. Здесь туман рассеялся.
Вокруг поляны были разбросаны черепа и недавно отсеченные головы, каждое дерево по периметру размещало на себе от трех до пяти прибитых к нему людей. Железные прутья торчали из множества ран убитых, и именно на них держались тела. Это было проклятое место.
Весь отряд выстроился в две линии и остановился на границе тумана, оставшись в его пелене. Было несложно понять, что если «Сотня» двинется дальше, то вряд ли все будет так же тихо. Блэк Харт стоял в ожидании, он
— Он здесь, я это чувствую. Сила их мира нависла над этим местом.
— Значит, пора нам рассеять ее, — с этими словами лейтенант удобнее перехватил щит и только собрался двинуться, как его остановил голос, который звучал буквально отовсюду.
— Мне нравится этот мир, каждый пытается стать героем, оставить свое имя в истории! Но вы так ничтожны, что мне с моими сумрачными легионами ничего не стоит уничтожить вас всех одним махом.
Чем дольше звучал голос, тем отчетливее становился силуэт в центре проклятого места. Голос продолжил:
— К чему эта прыть? Примите сторону сильнейшего, покоритесь и, возможно, тогда вы поймете, что ваш выбор — это ваша неизбежность.
Вот уже явственно стали видны очертания высокой фигуры, которая, убрав руки за спину, произносила речь перед воинами «Чертовой сотни». Черный балахон крепился на массивные наплечники, мантия скрывала все тело, лишь из-за головы была видна рукоять меча, но голос, исходивший из глубины балахона, продолжил свою речь:
— Все, кто пытался сопротивляться, мертвы, они не захотели разделить могущество, выбрали смерть! Нас несметная тьма!
Голос резко оборвался, воины увидели, как по ту сторону появились силуэты. Значит, бойни не миновать. Это был Сумрагон, без сомнения. Но как только герцог захотел продолжить речь, его перебил Блэк Харт:
— Вас тьма, поэтому мы вас всех перебьем!
С этими словами «Чертова сотня» двинулась вперед — плотным строем, по двое в шеренге, — на врага, который с визгом и рыком понесся на людей, желая забрать их жизни. Одновременно мертвецы на деревьях ожили, и крик, издаваемый ими, был невыносим. Каждый из распятых просил о помощи, умолял спасти его, но воины понимали: это проделки темной силы, и на деревьях были не живые люди, а такие же порождения тьмы, как и их повелитель.
Сшиблись почти в центре поляны. «Сотня» с большим усилием удержала строй, после чего начала наступление. Сейчас на них напали самые разные виды демонов — от закованных в доспехи громил до оборванных, походящих на людей, зверей, но все как один источали смерть и гниение. Их тела разваливались под мощными и быстрыми ударами воинов «Сотни». Там, где открывал спину один из братьев, вставал другой, закрывая собой брешь. Там, где с хрустом костей падал враг, на его место вставал следующий, с рыком рвущийся в бой.
Всего пара минут боя, а вокруг уже образовались небольшие курганы из поверженных. Чуть поодаль, очень яростно, спиной к спине, бились Торм и Вектор. Увлеченные сражением, эти двое не давали ни единого шанса врагу. Блэк Харт отметил, что Сумрагон призвал свое войско не из портала, как было у Кумдорка, а наоборот, они появлялись из ниоткуда, и нельзя было сосчитать их количество, так как волна шла за волной.
Ловко уходя
И теперь отряд сражался не строем, как планировал изначально, а беспорядочно разбредясь по всей местности, разбившись попарно или по трое. Блэк Харт бился рядом с Хорсом, который за секунду успевал уложить двух, а то и трех демонов. Дымчатая аура витала вокруг его меча, лицо было сосредоточенно, и, казалось, нет других целей в жизни этого человека, кроме как нести погибель врагу. Лейтенант старался не отставать от друга и вкладывал в каждый удар всю ярость. Он чувствовал, что кое-где мертвяки его достали, но раны были незначительные и не могли помешать сражаться дальше. От постоянных ударов щитом ремни трещали, а сам доспех был измят и в некоторых местах пробит. В очередной раз ловко уходя от вражеского меча, Харт оставил свой щит воткнутым в горло врага.
Каждый боец «Чертовой сотни» отдавал всего себя в этой битве. Весь свой талант приходилось использовать для того, чтобы остаться живым. Это были не зомбированные мертвяки, хотя имелись и такие, а солдаты, знающие, что такое война и сражение. Удручало, главное, то, что их число не таяло, а ведь герцог Пандемония даже не вступил в бой. Он наблюдал, сложив руки за спиной. Ему нравилось смотреть, как испытывают его воинство на прочность, как набираются опыта его ветераны, пуская в бой вначале слабые части. «Этот мир обязательно падет под мощью объединённых сил Пандемония, — думал Сумрагон, — Равновесие Сил будет нарушено, иного быть не должно, и не будет».
Возможно, Сумрагон так и продолжил бы стоять в эйфории, но его внимание привлекло серебряное сияние. Воин не укрывал свое тело доспехами, а был облачен, как и демон, в черный балахон. От света, что исходил от его клинка, туман рассеивался, и тьма перед ним отступала. Герцог почувствовал силу, равную его собственной. Его руки потянулись к мечу за спиной. Не знал он тогда, что равный ему давно уже сеет смерть среди его воинства.
Судья вышел к самой битве. К нему тут же устремились демоны. Легким движением руки, направленной в их сторону, он заставил их тела вспыхнуть изнутри. Каждый рубившийся увидел это яркое сияние, а потом услышал молитву, которую читал воин ордена:
— Я страж пламени свеч — на границе царства тьмы! Мой меч ковался для этой войны!
Это был сигнал. Сила судьи позволила услышать это каждому, кто в этом проклятом месте сражался на стороне света.
Два отряда с яростью и невероятным напором ударили с разных сторон, озадачив врага и заставив его от атаки перейти к обороне. Демонов было еще очень много, но яростный натиск людей смял их. Это был тот момент, когда отвага побеждала количество. Сумрагон не мог вступить в бой, так как его собственные воины обступили герцога и не могли двигаться. Он призывал все больше слуг на битву, но они погибали в давке со своими сородичами еще до того, как увидели лицо врага. Ему ничего не оставалось делать, кроме как умертвить несколько десятков своих солдат, дабы образовать коридор, по которому он двинется в бой.