Равные звездам
Шрифт:
— Естественное электромагнитное поле дергается. Цу, ты физик, ты должна помнить, как доктор Фугай землетрясения предсказывал с точностью до дня!
— Помню, — откликнулась Цукка после паузы. — Его, помнится, разгромили в «Современной науке»…
— Цу, у нас нет времени на научные диспуты! Если нас тряхнет, нам крышка! Цу, мы на склоне горы, и вокруг пропитанная водой глинистая почва! Нас оползнем накроет!
Цукка тихо охнула.
— Будим деревню! — решительно заявила она, поднимаясь на ноги и хватая платье. Сонливость из ее голоса полностью испарилась. — Тамша! Одевайся, живо! Надо поднимать народ. Нужно увести всех на какую-нибудь
— Скала? Большой твердый камень? — переспросила женщина, влезая в свою неизменную кубалу. — Есть Черный камень. Большой. Сто шагов в ширину, два раза по двести в длину. Твердый. Там, — она махнула рукой.
— Начинаем с соседей, — решила Карина. — Они помогут будить остальных. Надо быстрее, как можно быстрее. Тамша, вам с Цуккой нужны факелы, я обойдусь сканером. За мной!
Она выскочила на улицу и, стиснув от нетерпения зубы, дождалась, когда Цукка и Тамша, обе с факелами в руках, присоединятся к ней.
— Тамша! — она постаралась говорить медленно и разборчиво несмотря на то, что внутренности у нее сжались в комок. — Идешь в ту сторону и будишь всех подряд. Пусть они поднимают остальных. Пусть женщины берут детей и уходят на Черный камень, а мужчины помогают будить оставшихся. Говори всем, что духи рассказали мне о подземном громе. Быстрее! Цу, ты дорогу к господину Мамаю помнишь? Беги к нему, пусть помогает. Вперед!
Не обращая более внимания на своих спутниц, она бросилась к ближайшему дому, стараясь не запнуться босыми пальцами о корни в окружившем ее бесплотно-сером мире, рисуемом сканером. Внутри хижины стояла тишина, нарушаемая только резким мужским храпом.
— Вставайте! — крикнула она во все горло. — Вставайте! Опасность!
Серая темнота перепугано зашевелилась человеческими телами. Здесь, как она помнила, жила многодетная семья, и сейчас самый маленький ребенок немедленно громко заплакал. Мгновение спустя к нему присоединился второй. Мужчина вскочил с лежанки и, сжав кулаки, заоглядывался в непроглядной для него тьме. Он что-то хрипло спросил на своем языке, но Карина его не поняла.
— Это я, Карина! Опасность! Просыпайтесь! Подземный гром идет!
Женщина рядом с ним потянулась к кремню, и в темноте вспыхнул ослепительно-яркий огонек масляной лампы. Заплакал третий ребенок.
— Подземный гром! — громко повторила Карина. Мужчина, голый после сна, поспешно схватил с крючка на стене штаны и попытался прикрыться, но у нее не было времени щадить его чувства.
— Ты меня понимаешь? — спросила она у хозяина. Тот мелко затряс головой так, что застучали зубы.
— Подземный гром, сама Карина… — пробормотал он. — Понимать. Не быть гром много-много лет. Я быть мальчик, когда он греметь последний раз…
— Сейчас он идет снова. Отправляй жену с детьми на Черный камень, а сам иди поднимай соседей. Нужно всем уходить на твердую высокую скалу! Понял?
— М-ма, сама Карина… — пробормотал мужчина.
— Тогда действуй!
Карина выскочила из хижины и бросилась в соседний дом.
Следующие полчаса отложились в ее памяти сплошной чередой лиц — недоуменных, заспанных, непонимающих. Она расталкивала, кричала и махала руками, так что в конце концов почти сорвала голос. Постепенно деревня оживала. Загорались и метались между домами огни факелов, звучали встревоженные голоса, громко ревели дети. Где-то посреди все усиливающегося бедлама она умудрилась найти полуодетого старосту, которого
Достигнув своего апогея, кутерьма начала постепенно сокращаться в размерах. Женщины поспешно уходили по тропе в джунгли, волоча на спине, в руках и за руки куксящихся и упирающихся детей. Мужчины сопровождали их, таща в руках поспешно ухваченную утварь — котелки, корзины, тряпичные тючки. Постепенно факелов на улице оставалось все меньше и меньше, пока последние жители наконец не покинули ее.
Карина еще раз оглянулась по сторонам и остановилась между двумя хижинами, тяжело дыша и не понимая, что делать дальше. Только сейчас она сообразила, что дорогу к Черному камню, или как его там, она не знает. Она попыталась вспомнить, в какую сторону Тамша махала рукой — и поняла, что не может сориентироваться. Во тьме деревня выглядела совсем иначе, чем днем, а она еще толком не научилась ориентироваться и при свете. Огни Звездного Пруда здесь едва проглядывали сквозь колышущуюся листву, так что она не могла даже сообразить, в какой стороне север.
— Кара! — услышала она далекий встревоженный голос Цукки. — Кара! Ты где?
— Цу, я здесь! — крикнула она с облегчением. — Цу, я заблудилась. Я к тебе иду!
— Стой на месте! — прозвучало в ответ. — Мы с Тамшей сейчас тебя найдем. Подавай голос периодически!
Минуту спустя Цукка и Тамша, держа в руках по факелу, вынырнули из темноты.
— Я думала, ты уже ушла с остальными, — Цукка в неверном свете мечущегося пламени встревоженно вгляделась в каринино лицо. — Что с тобой, Кара?
— Что-то нехорошо мне… — пробормотала Карина, потирая лоб. Теперь далекий бесплотный шепот уже вовсе не казался далеким и бесплотным. В ушах тихо-тихо, но вполне отчетливо шелестело — еще не так, как от ошейника-блокиратора, но уже вполне явственно.
— Пойдем, на скале отлежишься, — Цукка ухватила ее за руку и потянула за собой. — Тамша, веди!
Карина повернулась, чтобы следовать за подругой, и тут ее ноги подогнулись, словно резиновые. Она потеряла равновесие и ухватилась за нее, чтобы не упасть.
— Кара? — встревоженно спросила Цукка. — Да что с тобой творится? Тамша, ну-ка, бери ее слева, а я справа, и потащили.
— Не надо, — Карина выпрямилась. — Цу, магнитный фон, похоже, совсем взбесился. Он меня лупит почище блокиратора. Пойдем быстрее, пока меня совсем не скрутило…
Через несколько шагов ей заметно полегчало. Шепот в ушах не прекратился, но голова перестала кружиться, а ноги — подкашиваться. Они с Цуккой бежали вслед за спотыкающейся Тамшей, и Карина дважды подхватывала их вожатую, чтобы та не кувыркнулась через особо крупный корень.