Равные звездам
Шрифт:
— Понятно… Ну, давай вставать. Должно получиться… я надеюсь.
Опираясь на плечо Карины, Цукка, пошатываясь поднялась на ноги. Карину едва не скрутило очередным приступом тошноты — она автоматически попыталась задействовать манипуляторы, и ошейник отозвался импульсом, к счастью, слабым, предупреждающим. Однако показывать слабость перед лицом врагов она не намеревалась. Подхватив тяжело опирающуюся на ее плечо подругу за талию и закинув ее руку себе на плечо, она развернулась к конвоирам.
— Куда идти? — холодно спросила она. Те расступились: двое встали по бокам двери, третий вышел наружу, качнув вдоль коридора стволом автомата.
Подниматься по крутому трапу с высокими ступеньками
Шай стоял у перекинутого на узкий деревянный пирс трапа и, прищурившись, смотрел на пленниц. Его одежда изменилась. Небрежно накинутый сверху хантэн покрывал не обычные брюки и водолазку, какие он носил ранее, а черные штаны с широченными штанинами, напоминающими юбку до пят, и свободную белую рубаху с такими же широченными рукавами. За черный пояс с левой стороны были заткнуты длинный слегка изогнутый меч в ножнах, в котором Карина по рукояти и характерному круглому эфесу-цубе с изумлением опознала настоящую тоскалу, и длинный кинжал. С другой стороны низко, на середине бедра, висела кобура с тяжелым армейским пистолетом.
— Где мы? — спросила Карина, озираясь. — Что за место?
— Тебе незачем знать, — отрезал Шай. — Сейчас мы полетим на вертолете. Спускайтесь на пирс.
Карина стиснула зубы. Не получилось. Жаль. Цукка могла бы сообщить, где их искать. Хотя… зачем? Они где-то далеко-далеко на Западном континенте, в Сураграше, а то и в Караграше. Или нет, Караграш куда севернее. На каком-то языке — на поллахе? — «сура» значит «рядом», а «кара» — «за». «Кара» — совсем как ее имя, только вот не похоже, чтобы ее приветствовали здесь как королеву. Невольно улыбнувшись случайной ассоциации, она, поддерживая Цукку, двинулась к трапу.
От пирса, заставленными большими деревянными ящиками, их повели вверх по крутой тропинке, петляющей между толстыми, в обхват, деревьями. Шай и его подручный, Батаронг, быстрым шагом ушли вперед, и женщины остались ковылять в окружении десятка угрюмых мужчин с автоматами и кинжалами. Через пару сотен саженей Карина окончательно выбилась из сил. У нее помутилось в глазах, и она почувствовала, что падает, увлекая за собой Цукку. Мир закружился вокруг, и она, стоя на четвереньках, отчаянным усилием воли отогнала подступающее беспамятство. Сильные руки резко, но не грубо вздернули ее на ноги, и один из мужчин, не говоря ни слова, перехватил ее за талию и забросил к себе на плечо. Второй проделал то же самое с Цуккой. Болтаясь в такт шагам вниз головой, Карина отчаянно пыталась унять сердцебиение, и к тому моменту, как ее снова поставили на ноги, чувствовала себя довольно сносно. Душный сырой горячий воздух казался неприятным, но, в конце концов, лето в Катонии иногда оказывалось почти таким же.
Они стояли на большой асфальтированной площадке, на краю которой неторопливо вращалась решетчатая антенна локатора. Виднелась уходящая вдаль взлетно-посадочная полоса — верста или около того твердой земли, окруженная стеной ярко-зеленых деревьев, в начале которой стоял легкий одномоторный самолет. Трое мужчин лениво закидывали в самолет какие-то мешки. За полосой виднелись большие цистерны. Прямо же перед ними возвышалась огромная туша транспортного вертолета — не меньше десяти саженей в длину и пяти в высоту. Лопасти длиной семь или восемь саженей, грустно свисающие к земле, вдруг пришли в движение и начали медленно
— Умереть — не встать! — прошептала Цукка. — Это же военный транспортный вертолет! Я такие видела на фотографиях у Мати. Он же кучу денег стоит, миллионов пятьдесят или шестьдесят! Откуда он здесь?
— Залезайте, — холодно сказал подошедший Шай, указывая на дверцу в боку гиганта, кажущуюся совсем крохотной на общем фоне. — Мы взлетаем.
Внутри вертолет показался еще большим, чем снаружи. Пассажирские сиденья числом не более полутора десятков обнаружились только впереди. Основная часть внутреннего пространства представляла собой один большой грузовой отсек, заставленный разнокалиберными ящиками, притянутыми к полу толстыми стропами. Шай ушел вперед, в кабину, а угрюмые солдаты Дракона расположились на сиденьях вокруг женщин.
— Мы полетим над перевалом, — сказал сзади Батаронг. — Максимальная высота — три с половиной версты. Станет трудно дышать — скажите, дадим кислородные маски.
Гул и рокот вокруг становился все сильнее и сильнее, корпус рукотворного чудовища дрожал и вибрировал, и вдруг его тряхнуло снова и снова, началась болтанка, солнечные пятна из иллюминаторов поплыли по полу, и Карина поняла, что они летят. Она пожалела, что маленькие окошки оказались далеко от нее, так что в них ничего не видно — она еще никогда не летала на вертолете и страшно хотела посмотреть, каков сверху вид. К несчастью, обстановка для проявления любопытства оказалась самая что ни на есть неподходящая. Тайком вздохнув, она бросила взгляд на обмякшую в соседнем кресле Цукку. Та казалась спящей, но ее губы едва заметно шевелились. Видимо, она разговаривала с кем-то из своих. Внезапно она вскинула голову и с ужасом посмотрела на Карину широко распахнутыми глазами.
— Они летят к нам на помощь, — проговорила она, и Карина с трудом расслышала ее за рокотом мотора. — Они с ума сошли…
Карина быстро приложила согнутый палец к губам, и Цукка умолкла. Однако потрясенное выражение с ее лица не сошло. Она снова склонила голову к груди, чтобы не так были заметны шевелящиеся губы, и продолжила безмолвный разговор. Завершив его, она посмотрела на Карину и, поймав едва заметное отрицательное покачивание головы, вздохнула, устроилась поудобнее и закрыла глаза.
Летели они часа полтора, и примерно на полдороге дышать стало и вправду тяжело. Воздуха не хватало, в глазах начало мутиться и плыть. Поколебавшись, Карина повернулась назад, и Батаронг тут же сунул ей две маски с прикрепленными баллончиками.
— Надеть и нажать сюда! — громко, перекрывая шум двигателя, сказал он. — Недолго! Скоро снижаемся!
После посадки они оказались на еще одной площадке, со всех сторон окруженной джунглями и большими топливными цистернами. На том их мучения не закончились. После получасового сидения на земле под дулами автоматов их пересадили в другой вертолет, относительно небольшой, пассажирский, примерно на пятнадцать мест, и везли по воздуху еще около двух часов. На сей раз Карине все-таки удалось удовлетворить свое любопытство — окна оказались большими, и она, хотя и сидела в центре салона, могла в них выглядывать. Ничего интересного, впрочем, там не оказалось: далеко внизу во все стороны расстилался бесконечный однообразный ковер зеленого леса, покрывавшего более или менее крутые холмы и склоны. Болтало и трясло в новом вертолете гораздо сильнее, чем в предыдущем, и когда они в конце концов выбрались на твердую землю, Карина чувствовала, как у нее дрожат колени — на сей раз не только от слабости, но и от постоянной вибрации. Желудок грызла голодная боль — в последний раз их кормили, наверное, полсуток назад.