Рай для бунтарки
Шрифт:
Нэд кивнул.
– Потребуется, наверное, недели две, чтобы вы получили все, что вам нужно. Так как сбор информации – дело вполне обычное, я не вижу каких-либо проблем.
– Отлично! Теперь о популярности. Над этим нужно начать работать немедленно. Как я уже сказал, я хочу, чтобы обо мне узнал весь город. Нужно, чтобы обо мне заговорили в самых высоких банковских кругах, прежде всего в кругу Сэмьюэла Барроуза.
Малорослый детектив, взяв в руки блокнот и перо, перегнулся через стол.
– Тогда мне нужны какие-нибудь факты о вас.
Джаред
– Миллионер с Западного побережья Джаред Бурк прибыл сюда, чтобы инвестировать собственные деньги. Больше вам ничего не следует знать.
– Не понимаю.
Джаред поднялся.
– А вам и не нужно понимать. Имя и факты, которые я дал сейчас вам, – фальшивка. Я не хочу, чтобы узнали мое настоящее имя. Но я собираюсь инвестировать определенные суммы, если обстоятельства сложатся благоприятно. Вы могли бы порекомендовать мне хорошего юриста.
Любопытство Нэда возросло.
– Значит, вы хотите стать человеком-загадкой?
– Именно.
– Хорошо. – Нэд обошел стол, чтобы обменяться рукопожатием с клиентом. – Через пару дней я сообщу вам имя юриста. Где можно вас найти?
– Этим утром я зарегистрировался в отеле «Плаза» как Джаред Бурк.
Поездка назад в отель оказалась очень приятной. Джаред приказал кучеру сначала сделать небольшой круг по городу. Погода была свежей, семнадцать градусов в начале июня для Бостона – даже тепло, но, конечно, прохладно по сравнению с Гавайями. Джаред понадеялся, что не задержится здесь надолго, в особенности из-за зимних холодных месяцев.
Карета въехала в район Бэк-бей. Когда Джаред увидел табличку с названием Бикон-стрит, он напрягся всем телом. Какой из этих высоких домов принадлежит Сэмьюэлу Барроузу? Впрочем, не важно какой. Джареда скоро пригласят посетить этот дом. Он завяжет знакомство с Сэмьюэлом Барроузом. А потом каким-то образом, в какой-то момент уничтожит его, разрушит его жизнь. Убить его – это слишком просто. Джаред хотел, чтобы Сэмьюэл еще пожил жизнью сломленного человека, чтобы понял, что произошло и почему.
Он вспомнил, когда первый раз услышал имя Сэмьюэла Барроуза от матери. Ему исполнилось семь лет. Жизнь была прекрасна. Вместе с матерью они жили за городом, пока отец занимался бизнесом в Гонолулу за несколько миль от них, частенько навещая свою семью.
Джаред и Леонака только-только начали учиться выполнять свои обязанности, помогая обрабатывать сахарный тростник. Однако долго они не выдерживали и сбегали на пляж, где встречались с Дайной. Пляж был их игровой площадкой, доски для серфинга – их игрушками. Как-то, когда Джаред улизнул один, он увидел на пляже мать, которая шла рука об руку с высоким мужчиной, которого он не встречал раньше. Тем же вечером он спросил мать, кто был тот хаоле – белый. Мать рассказала, что это был Сэмьюэл Барроуз, старый друг из Бостона, откуда она приехала.
Неделю спустя отец вернулся, и в первый раз в своей жизни Джаред услышал, как родители скандалят. Они находились в закрытом патио в задней половине дома и не догадывались, что во дворе рядом, в нескольких футах от них, стоит Джаред.
– Кто этот чертов мужик, с которым ты обнималась? Джон Пирс видел вас! – начал Родни Буркетт.
– Джон?
– Да. Наш сосед. Он проделал путь до Гонолулу, только чтобы рассказать, что увидел тебя и другого мужчину, и вы вели себя на пляже совершенно неслыханным образом.
– Тебе совершенно не из-за чего так переживать, – тихо сказала Ранелле. – Это был Сэмьюэл Барроуз, а мы обнялись, чтобы попрощаться.
– Барроуз? Тот самый, за кого ты собиралась выйти замуж? Только вместо тебя он женился на богатой наследнице, потому что его семья нуждалась в деньгах?
– Да, я рассказывала тебе о нем.
– И какого дьявола ему было здесь нужно?
Последовала долгая пауза.
– Он… Он приезжал за мной. Он сказал, что по-прежнему любит меня.
Что-то с грохотом ударилось о стену – бокал или ваза.
– Он по-прежнему любит тебя! А что с его богатенькой женушкой? Она вовремя умерла?
– Родни, я же сказала, что тебе не нужно переживать из-за этого. – Ранелле заплакала. – Он уже уехал назад в Бостон.
– Ты не ответила на мой вопрос. Он теперь свободный человек?
– Нет, он все еще женат. Но готов был бросить ее, невзирая на позор, если бы я была свободна. У них нет детей, а его семья поправила свое положение. Но он не знал, что я вышла замуж, что у меня есть сын.
Отец задал вопрос тихим, потерянным голосом:
– Он предложил бросить меня?
– Родни, не надо! – взмолилась Ранелле. – В этом нет смысла. Сэмьюэл уехал. И никогда не вернется.
– Разве?
– Да, он хотел, чтобы я уехала с ним. Сказал, что примет и Джареда. Но ты же видишь, я здесь. Потому что ответила ему «нет»! – Ранелле начала бить истерика. – Он опоздал на восемь лет! Слишком поздно!
Джаред бросился прочь. Он убежал на пляж, чтобы не слышать материнского плача. Мальчик никогда не слышал, как плачет мать, никогда не слышал в голосе отца такую муку или такую боль.
С этого дня Ранелле Буркетт стала неузнаваемой. Она всегда была нежной, любящей матерью, целиком посвящающей свою жизнь сыну и мужу. Теперь стала отстраненной, скрывала свою любовь. Больше не улыбалась, не смеялась. Начала пить и часто плакала тихими, безнадежными слезами.
Два года Джаред прожил в смятении. Он не мог понять, почему мать больше не любит его. Не мог понять, почему родители постоянно скандалят. И тут оказалось, что Ранелле беременна. Поначалу Родни очень обрадовался, но потом дела пошли еще хуже. Меланхолия Ранелле сменилась злобой и раздражением. Она не хотела еще одного ребенка. Родни старался как можно реже появляться дома, и все равно споры продолжались. Теперь Ранелле начала скандалить и с Акелой, которая запрещала ей пить. Джаред пользовался любой возможностью, чтобы уйти из дома.