Рай и ад Земли
Шрифт:
– Потому столицу и назвали Бормот, – фыркнул Дин. – Могли бы уже для полного счастья Обормотом назвать, все веселей. Ладно, двигаем к тому желудю. Или мне кажется, или он и в самом деле настоящий?
Король Ягонов оказался в этом отношении заядлым скептиком:
– Подделка! Если бы в природе существовали такие дубы, материки бы давно провалились в океан.
Внутри трактира оказалось на удивление тихо и чисто. Видимо, время основных посетителей еще не пришло, и только несколько престарелых горожан проводили время за кружкой пива и неспешной беседой. Комната тоже нашлась свободная и по стабильной цене в пятнадцать
– К сожалению, мы поиздержались в дороге, и нам надо поменять более крупные деньги…
Казалось, что хозяин трактира если не лучший их друг, то уж обязательно ближайший родственник. Обрадовавшись, словно это ему делают огромное одолжение, он с апломбом честнейшего человека стал заверять:
– Ну что вы, господа! Я вам вполне доверяю и готов ждать хоть до завтра, пока вы не разменяете деньги у менялы. Кстати, в конце нашей улицы есть денежное заведение братьев Лобос, они принимают монеты со всего мира.
– Спасибо, мы туда и подадимся, – очень вежливо ответил шафик. – Но сейчас с дороги мы бы хотели немного прилечь, устали слишком.
– Конечно, конечно! Может, вам прямо сюда прислать что-нибудь из кухни для обеда?
– Не стоит беспокоиться. Мы часик подремлем, потом спустимся в общий зал и уже там закажем самое лучшее.
– Тогда не смею беспокоить, – засуетился хозяин, задом выходя из двери и с усердием закрывая дверь, которая открывалась вовнутрь комнаты.
Друзья быстро осмотрели предоставленное помещение и остались довольны: ставни закрывались изнутри, а внушительного веса комод они тихонечко переставили к самой двери. Затем к комоду поставили два стула и уселись лицами в противоположном направлении.
– Не забывай, что нельзя сильно подаваться вперед, – строго напомнил шафик королю Ягонов. – И следи за сигналом моего пальца.
Дождавшись утвердительного кивка, он вошел в транс, а через десять минут Бонзай Пятый услышал немного тревожный шепот:
– Наклоняйся не спеша…
Но только молодой монарх стал присматриваться сквозь непонятную пелену на нечто серое и ворочающееся, как сразу ощутил у себя на груди резкие давления пальцем. Подался назад – и сразу оказался в барахтающемся и вопящем клубке тел. Как ни странно, комод был на месте, зато обоих гостей крутили по рукам и ногам веревками около десятка сильных воинов в ярких и желтых одеждах. Как сразу стало понятно по многочисленным щелям в потолке, засада находилась наверху. Любое сопротивление казалось бессмысленным. Даже Торговец не то чтобы шагнуть в безвременье, но и вообще коснуться ногами пола не сумел, настолько быстро оказался в горизонтальном положении спеленатый, словно египетская мумия.
Вскоре неспешно отодвинули комод, и в сопровождении угодливо кланяющегося хозяина в комнатку попыталось втиснуться еще несколько чинов более крупного пошиба. Они с одобрительным хмыканьем осмотрели пленников, и самый важный чин позволил себе уточнить:
– Ничего им не повредили?
– Никак нет! Все косточки целы! – с бравадой ответил командир группы захвата.
– Ну тогда несите их прямо к гроту.
В следующий момент бравые молодцы подхватили на руки спеленатых мужчин и резво поволокли из трактира. Бонзай только и успел рассмотреть, что товарищ ему ободряюще подмигнул, но и от этого стало гораздо легче на душе. Раз шафик Дин не унывает, значит, еще не все потеряно.
Глава девятнадцатая
СТРАСТЬ И СЛЕЗЫ
Масштаб произошедшей трагедии Дмитрий осознал сразу. И проникся состраданием настолько, что у него из головы вылетели все его прежние размышления об Александре и все попытки разрыва. Потому что он прекрасно помнил свое состояние, когда умерла его бабушка, самый близкий, единственный родной человек. Молнией пронеслось воспоминание о том, как ему в тот момент не хватало истинной дружеской поддержки и участия. Именно поэтому все его последующие действия были направлены на сохранение хрупкой психики круглой сироты от последствий такого безжалостного удара судьбы.
Разум еще только подбирал первые слова утешения, а ноги уже несли к входной двери и дальше, прямо к автомобилю:
– Так, Саша! Ты меня слышишь?
– Да…
– Тебе немедленно надо мобилизоваться и сделать все от тебя зависящее для проводов Катаржины в последний путь. Первым делом тебе следует позвонить в «скорую помощь». Ты это сделала?
– Нет… – Девушка отвечала с большими паузами из-за рыданий. – Я пришла с работы… а она лежит… вся ледяная… на полу…
– Значит, сейчас немедленно набираешь телефон службы помощи и говоришь о сути дела. Все равно должны приехать эксперты и дать заключение о смерти. Делай это сразу, я подожду!
– Но… я ведь звоню тебе…
– У вас есть домашний телефон, звони с него! Мобильный не отключай.
В автомобиле Светозаров переключил телефон на внутреннюю систему салона и теперь гнал на максимально возможной скорости, прислушиваясь попутно к производимым Александрой действиям. Та, все с теми же всхлипываниями и плачем дозвонилась куда надо, более или менее доходчиво описала суть своего несчастья, затем назвала адрес и все данные, как свои, так и усопшей Катаржины. Когда она положила трубку домашнего телефона, опять управление перехватил руки Дмитрий:
– Теперь: что ты знаешь о последней воле своей бабушки? Ну, чего молчишь? Ведь наверняка она тебе не раз говорила, где и как хочет быть похоронена?
– Нет, не говорила…
– Тогда отправляйся к ее бумагам и тщательно пересмотри все ее записи.
– Что? – Шуру подобное требование немного возмутило, но это было уже лучше, чем непрерывные рыдания. – Как я могу посметь рыться в ее вещах?
– Ты теперь единственная наследница! Поэтому все письма и бумаги ты просто обязана пересмотреть и тщательно сохранить для своих будущих внуков. Значит, в самом срочном порядке займись вычиткой наследства Катаржины. Или ты хочешь, чтобы чужие люди безжалостно сожгли память о родном для тебя человеке в мусоросборнике?
– Нет! Я не позволю!
– Вот это правильно! Наверняка бабушка оставила пожелания о своих похоронах в письменном виде. Раз вслух об этом не говорила. Ну, нашла?
– Что тут искать, все ее личные вещи хранятся вот в этом столике…
– Значит, поторопись! Еще до приезда служб городского морга ты должна выяснить, что завещала Катаржина. От этого будет зависеть многое в ее похоронах.
– Да, конечно… я уже смотрю. – Голос девушки потускнел, как цветок под ледяным ветром, но всхлипывания теперь раздавались гораздо реже.