Рай-на-задворках
Шрифт:
Конна Мина заплакала. И пока она плакала, в ней крепло решение. Вот с кем бы она посоветовалась - с коном Аманом. Но не ей, "Шагнувшей первой", спускаться в подземелье! Всхлипывая, она прошла в тщательно охраняемую комнату Фиера и достала спрятанный там ключ. Нельзя мешать самой себе. Она была просто конной, волею Ура ставшей великой, но истинно великое совершит только сейчас. Это ее второй дар Грассе. Фиер одобрил бы ее решение, в это конна Мина верила твердо. Кону Ропуру сообщили о ее смерти рано утром.
С ощущением чего-то большего, чем простая смерть, шел Ропур по коридору. Да и какая смерть, когда рядом, такой знакомой плавной походкой,
Дорога.
2236 год Откровения. РЕАНДА
Кон Морт, 327 Учитель на Дороге, совершил кощунство. Когда, в бешеной вспышке, он одним махом сломал о косяк драгоценную реликвию посох Болла, присутствующие, уже лежащие ниц, еще плотнее прижались к полу. Кон Морт чуть было сам не рухнул с ритуальным воплем "Ао-о-ой" и лишь в последний момент сдержался. Ничего не произошло - не обвалился свод, не разверзся под ногами камень - Уру был угоден его гнев. Морт понял это и сразу успокоился. Точнее, пришел в состояние холодного, спокойного бешенства. Привставшие было с пола уткнулись в него вновь. Два года, два нескончаемо долгих года этот ублюдок, эта чешуйка с хвоста Змея, осмеливается водить его за нос! Два года томятся в безделии неофиты, стареют, слабеют, теряют решимость. Что посох Болла, да будет вечно его имя! Творилось поистине всеобъемлющее кощунство сошедшая с Дороги Грасса! А этот... этот... еще жив, еще ест и пьет и даже осмеливается лгать. Первое побуждение вызвать кона Мала Морт преодолел, иначе бы он сломал посох не о косяк. Но подобного кощунства Ур уже бы не вынес! И эта материализация дыхания Рука до сих пор считалась Идущим! Мал добровольно последовал в подземелье и работал на самых тяжелых и грязных работах, пока Морт не простил его от имени Ура. Вот она, благодарность!
Наконец кон Морт овладел собой, коротко отдал приказ и повернулся к лежащим спиной, чтобы не видеть, как они встают. Морт любил глядеть на лежащих у его ног, процесса же вставания он не переносил. Было в нем что-то тревожное, переход от покорности к неизвестности. И хотя власть 327 Учителя непререкаема, сердце кона Морта сжималось, когда кто-нибудь поднимался перед ним. Так, спиной к выходу, он стоял, обводя взглядом помещение. Кон Морт жил в других комнатах и, только готовясь принять особо важное решение, приходил сюда. На этом ложе сошел с Дороги кон Аман, и комната стала чем-то вроде святилища. Хотел бы он знать, какую последнюю волю собирался объявить кон Аман! И все же это место его триумфа. Первого. А второй зависел от кона Мала. О Болл-провозвестник, мыслимо ли, что он, надежда Ура, зааисит от плюгавенького, толстенького, трусливого кона Мала!
Среди ушедших в подземелья были и коны-ученые. Немного, но были. Морт отбирал тех, кто занимался геологией, медициной, инженерным обеспечением. Но никто из них не мог заняться оружием. Или не хотел?.. Морт не знал, правду они говорят или скрывают свои возможности. И только Мал, измученный сознанием вины, сокрушенный, плачущий, согласился. Согласился - и тянул! На кого же опереться в борьбе? На неофитов? Разве можно опираться на тех, кто идет за тобой без раздумья? Старость, проклятая старость все ближе! Аман, прежде чем сойти с Дороги, совершил свое, а деяние Морта еще далеко впереди. И чем чаще кон Морт вставал с ломотой в костях, тем чаще он посылал в лабораторию кона Мала. И злился, слыша: "Еще нет". А сегодня... сегодня
Кон Мал вошел бесшумно. Он всегда ходил бесшумно, чем несказанно раздражал Морта. Кон Морт медленно повернулся. От такого взгляда неофиты валились рядами. Кон Мал согнулся, закрывая лицо руками.
– Повтори, что ты сказал моему посланцу!
– Я сказал "нет", Учитель.
– Это ты вызвал к жизни Змея, - заговорил Морт лязгающим голосом. Ты увел Грассу с пути. Как ты искупишь вину, раб?
– Я буду ниже низкого, я проведу остаток жизни на самой грязной работе, Учитель. Но я не могу принести в мир еще и смерть!
– Дар скрыт, и, пока он скрыт, смерть неизбежна, червяк!
– Это естественная смерть, о Учитель. А насильственная запретна, и я не могу, не могу!
Кон Морт смотрел на пресмыкающегося у его ног Мала. Что ж, он внушал ужас и не таким. Здесь, под бесконечными сводами, люди податливей и слабей. Кон Морт знал, что в нем внушает такой ужас Идущим. Он, единственный, мог выпустить в мир запретное. Ему, 327 Учителю, Ур разрешил переступить. Отблеск святости лежал на его лице.
– Ты трижды заслуживаешь смерти, презренный.
– Убей меня, Учитель! Это будет справедливо, но я не могу сделать то, о чем ты просишь.
– Я прошу? Я приказываю именем Ура!
– Я сам дам ему ответ, о Учитель!
Морт почувствовал усталость. О всемогущий Ур, за что ты отверг верного? Кто еще сможет совершить ЭТО? Неужели на Грассе победил Рук? А может быть... Ур? Нет, нет, нет. Это только слабость. Волею Ура, заветами Болла, вечной Дорогой! Морт не сразу заметил, что Мал поднял голову и посмотрел на него. Морту почудилось что-то общее между взглядом умирающего Амана и взглядом Мала.
– Уйди, - приказал он и задумался. Оба они - умирающий старец и кон Мал - смотрели в одну и ту же сторону и быстро отводили глаза... словно проверяли - на месте ли что-то? Кон Морт подошел к углу комнаты и внимательно его осмотрел. Что-то неуловимое было. Учитель обвел взглядом всю комнату. Он помнил, он мог точно указать точку, в которую глядел Аман. Вот она, почти в самом углу. Кон Морт подобрал обломок посоха, размахнулся и ударил металлическим острием прямо в эту точку. Часть стены треснула и осыпалась. В открывшейся нише лежал маленький серый кубик. Кон Морт сразу понял, что это...
– Мала! Кона Мала ко мне! Мал еще не успел отойти от входа. Кон Морт с наслаждением увидел, как перекосилось ужасом лицо вошедшего. Словно пораженный стрелой Ура, зашатался кон Мал. Это действительно ТО! Ай да кон Аман! Воистину велик был 326 Учитель. Когда Грасса вернется на Дорогу, кон Морт прикажет поставить ему памятники во всех храмах планеты! Кон Мал выкинул обе руки.
– Нет, нет!
– закричал он.
– Это только сон!
– Сон?
– Кон Морт сделал движение, как бы собираясь сжать руку.
– Сон, только сон, - твердил кон Мал.
– Но нужен еще другой, белый.
– Белый, чтобы проснуться?
– догадался кон Морт.
– Да, я сделаю белый, обязательно сделаю.
– Нет, Мал. Вы сошли с Дороги. Я обрекаю вас. Вы уйдете наверх волею Ура, вы увидите конец своего нечестивого дела. Вон!
Оставшись один, кон Морт упал на колени. Слава Уру, он верил, верил всегда. Великий Аман увел избранных, но трижды велик станет тот, кто вернет их на поверхность. Волею Ура, заветами Болла, любой ценой!