Райдзин. Сияние
Шрифт:
Глава 3
«Мы в аду», – эхом прозвучали в памяти слова Бертезен.
Осознание случившегося накрыло беспросветной тоской. На миг, чтобы справиться с собой, прикрыл глаза. Легче не стало – перед взором стояла картинка гибели Надежды. Ощущение безнадеги при этом накатило еще сильнее.
В теле появилась слабость, даже болезненная слабость – захотелось лечь, закрыть глаза и будь что будет. Понимая, что происходит что-то неправильное, я приложил немалые усилия перебороть возникшие ощущения. Сжал кулаки до боли и, открыв глаза, снова осмотрелся по сторонам.
Похоже,
Мы оказались по-настоящему в темном месте, в прямом смысле слова.
Царящий вокруг мрак давил, причем буквально – я снова ощутил, как меня накрывает тянущее слабостью чувство беспросветной тоски. Ощущение усиливалось оттого, что я не воспринимаю никакого отклика магической силы. Даже дышать здесь тяжело, под бровями появилась тупая боль и давит на грудь нехватка воздуха. Мрачное небо затянуто серыми облаками, да и вообще все окружающее наблюдаю словно в черно-белом спектре прибора ночного видения.
Вокруг темнота, но не непроглядная. Единственные источники света здесь – это… я вдруг понял, что именно мы вшестером чуть разгоняем Тьму. Только мы в этом странном мире выбиваемся из палитры от черного до серого – яркие пятна цвета на темно-сером фоне. Мы разгоняем Тьму так же, как в компьютерной игре, юнит на экране разгоняет накрывающий местность туман войны. Только мы не настолько ярко светимся, и темный полумрак превращается просто в серую муть, клубящийся вокруг нас мглистый туман.
Чем дальше от нас, тем меньше серого света – очертания трибун амфитеатра уже размыто темнеют, без четкости и контраста. Но можно заметить и понять, что они покрыты, будто черным плющом. Даже без возможности предметно рассмотреть неприятно выглядит; я бы не очень хотел оказаться там. Вот нисколько.
Похоже, что мы – живые гости в этом мертвом мире, куда перед смертью отправила нас Надежда, спасая сначала из Инферно от безносой демонессы, а потом от взрыва в амфитеатре.
Обдумывал это я уже на ходу – преодолевая с каждым шагом слабость и накатывающее бессилие, подходя к Ангелине. Девушка так и лежал на боку, обхватив голову руками и прижав колени к груди, всхлипывая от страха и боли.
Когда я легко коснулся ее плеча, Ангелина вскрикнула и дернулась. Отняв руки от лица, девушка испуганно посмотрела на меня. Видимо, только сейчас до нее дошло, что боль исчезла – как и кровь. В недоумении Ангелина посмотрела на свои ладони, потом схватилась за меня и поднялась на ноги.
Осматриваясь по сторонам, она крепко прижалась ко мне, явно не собираясь отпускать. Похоже, несмотря на избавление от ментального давления и боли, Ангелина не полностью еще пришла в себя, на грани истерики. И слабость и с тоской безнадеги она, полагаю, испытывает схожие с моими.
Эмоций я ее не чувствую, но ощущаю, как Ангелина крупно дрожит, слышу дробный перестук ее зубов. И это не от холода – здесь, в этом странном темном мире, тепло. Как на болоте в жаркий день. Душно, воздуха не хватает, но не холодно.
Ангелина между тем осознавала новую реальность. Которая ей не нравилась.
Ангелина снова всхлипнула, и едва не опустилась на землю – пришлось удержать ее на ногах. Плохо дело. В отличие от всех остальных, неоднократно бывавших на пороге смерти, Ангелина явно впервые в настолько плохой ситуации, и ей сейчас очень непросто. Или это последствия ментальной атаки демонессы, после которой Ангелине хуже всех пришлось.
Так, ладно, надо что-то делать.
– Версия с адом принята, – пытаясь говорить спокойно, произнес я. – Еще есть?
Голос снова прозвучал тихо, как будто в ушах у меня вата. У остальных, похоже, ощущения схожие – я видел, как все переглядываются, как да Сильва трет уши.
– Я примерно представляю, что это за место, – неожиданно проговорила Бертезен.
– И что это за место? – в один голос спросили мы с Магнуссоном.
– Это темное отражение нашего мира. Как будто его тень. Здесь нет света, зато есть Тьма. И здесь нет энергии стихийной силы, так что мы здесь оказались в своем первозданном состоянии… здесь мы обычные люди.
Только сейчас я заметил, что смотрит на меня Бертезен вполне обычным взглядом. Точно, у нее глаза больше не красные! Глянул на Магнуссона – у него, оказывается, вообще глаза голубые. Скандинав, неудивительно. У Ангелины, которая все так же стоит, цепко держа меня за руку – зеленые. Глаза – огромные, смотрят на меня. Слабо воспринимает происходящее, до сих пор испугана настолько, что не понимает, о чем вообще речь. В попытке хоть немного успокоить, я обнял девушку – она сразу обхватила меня, крупно дрожа от страха и шока пережитого.
«Даже лорд-повелитель не может разрушить Щит Давида», – вспомнил я и слова Надежды, и то, как ее передразнивала безносая демонесса. Что же это за могущественная тварь такая?
Резко выдохнув, я отбросил мысли об этом – не время. Надо сначала разобраться с тем, что на первом плане.
– Ты знаешь, как отсюда выбраться? – посмотрел я на Бертезен.
Говорил уже громче, чем обычно, при этом голос звучал все еще негромко. Бертезен в ответ на мой вопрос только покачала головой.
– Расскажи все, что ты знаешь об этом мире, – попросил у нее Магнуссон, опережая мой вопрос.
– Это все, что я знаю.
– Здесь опасно? Здесь есть другие обитатели? Здесь…
– Больше я ничего не знаю, – прервала вопросы Магнуссона Бертезен. – Сказала все, что сама слышала об этом отражении.
– От кого ты это слышала?
– Сейчас это важно?
– Сейчас все важно.
– Мою мать убил человек, который умел перемещаться, как я слышала, по темному отражению мира. Предполагаю, что речь шла об этом месте.
– Прости.
– Все в порядке, свою мать я любила не больше, чем она меня.