Райдзин. Сияние
Шрифт:
Я добавил – с ноги. Для этого и оставался и не оборачивался к бегущей Ангелине. Оба серых существа укатились в темноту прохода, которая беззвучно их поглотила их.
– Уходим, уходим, – произнес Магнуссон, который уже схватил разгоряченного да Сильву за плечо, увлекая за собой.
Здесь все действия словно имеют инерцию. Управляешь своим телом без мгновенного оклика – не машина на трассе, а будто яхта на воде, не сразу реагирующая на поворот руля. Слабость и давление, которое приходится преодолевать. Требуют усилий – вот и да Сильва, порывистый, сейчас так разогнался в действиях, что сам чуть в темный зев не залетел, хорошо его Магнуссон
Странное место, пугающее. Поскорее бы отсюда убраться.
Сделав несколько шагов спиной вперед, я попятился, оставшись последним между черным проходом и остальной группой. Ни одной твари оттуда больше не появилось, так что я развернулся. Увидел, что Гарсия и Бертезен уже тащат под руки Ангелину к трибунам – к серому, не занятому черным паразитом сектору.
Магнуссон тащил за собой да Сильву, бразилец тряс головой, словно пытаясь прийти в себя. Я подхватил его с другой стороны, и, разгоняясь, мы побежали догонять девушек, которые уже далеко отбежали.
– Оно двигается! – вдруг пронзительно закричала, почти завизжала Бертезен, оборачиваясь к нам и показывая в сторону трибун.
Что такое «оно» я понял уже через пару секунд. Черный паразит плюща, переплетаясь, действительно двигался – лианы змеями спускались с трибун прямо за нами, ползли по скамьям вдоль амфитеатра, двигаясь к чистой трибуне. Темное покрывало напоминало смыкающиеся в пасти челюсти.
После крика Бертезен, наверняка даже не понимая, что двигается и куда, Ангелина все же сорвалась в истерику. Она бессвязно кричала и пыталась вырваться из рук, тащивших ее Гарсии и Бертезен. Мы с парнями уже догнали девушек, вместе с да Сильвой подхватили Ангелину, потащили ее вперед.
Длина арены – восемьдесят пять метров, мы уже треть ее преодолели. Добраться до противоположной трибуны – секундное дело. Но дальнейший бег наперегонки с ползущей по трибунам тьмой по ощущению показался вечностью.
Мы успели – черная паразитарная масса ползла, но без стремительности. Здесь, в этой части арены, не было лестниц, перед нами отвесный парапет в полтора человеческих роста.
Девушек наверх мы закинули одну за другой. Потом да Сильва, как самый тяжелый, встал на плечи Магнуссону и запрыгнул наверх. Следом также залез я – и уже придерживаемый да Сильвой, свесившись вниз, подал руку Магнуссону. Он самый легкий, и вместе с да Сильвой мы без особых усилий затянули его наверх. Получилось быстро и четко – подобное Патрик, в отличие от других наставников по практической стрельбе, с нами тренировал.
Да Сильва, едва Магнуссон оказался рядом с нами, грязно выругался. Я посмотрел по направлению его взгляда – из черного зева прохода появлялись серые существа. Их насчитывалось около десятка, и они двигались в нашу сторону. Не очень быстро, но по ощущениям быстрее, чем сонное движение во время первой встречи. Похожих на людей серых организмов оказалось около десятка, они находились от нас на разной удаленности. Я отмечал это, периодически оборачиваясь – мы уже поднимались наверх, перепрыгивая по ступенькам рядов.
Черные змеи лиан вместе с темной массой располагались в десятке метров от нас по обеим сторонам трибун. Надвигаясь медленно, но неумолимо. Твари, как я и боялся, ускорялись – несколько из них уже прыжками забрались на парапет. Двигались они уже быстро, как хищники на охоте. А мы уже находились на самом верху трибун амфитеатра.
Высота – примерно, как третий этаж, просто так не спрыгнешь. Но об этом я подумал только мельком, сразу же забыв. Отсюда открылся панорамный вид на Нагасаки, и я замер, стоя с открытым ртом – как будто на ходу влетев в прозрачную стену. Смотрел я на другую сторону залива, где стеной – от земли до неба, стояла самая настоящая Тьма.
Если темный зев подтрибунного прохода вызывал неприятные чувства при приближении, то подавляющее чувство страха от стены Тьмы накатывало с расстояния нескольких километров. Я замер, чувствуя, как накатывает слабость и буквально опускаются руки. Забыл и про наползающую черную массу и про бегущих за нами существ. Кролик перед удавом, буквально – Тьма поглощала и подчиняла, лишала сил к сопротивлению.
Встряхнулся я сам. За миг до того, как раздался предупреждающий крик Магнуссона. Только что он, молодец, привел в себя оплеухой да Сильву, толкнул девушек – Ангелина билась в истерике, а Бертезен с Гарсией при виде темной стены замерли, как и я. Все трое девушек упали кубарем, я услышал испанские ругательства Гарсии, хлесткие слова Бертезен. Пришли в себя, молодцы. И Магнуссон молодец, привел всех в чувство. Либо у него с силой воли все хорошо, либо на него просто подавляющая аура Тьмы не так как на нас действует.
Я обернулся, осмотрелся и понял, что серые твари до нас уже почти добрались. Их уже почти десяток на трибунах, к нам приблизились три. Двигались они прыжками, словно обезьяны, перескакивая через ряды. Да Сильва снова без рук, прямым ударом ноги встретил одну из тварей, которая взлетела и улетела – далеко, раскидав в стороны тонкие руки и ноги.
Двигались существа уже совсем не как сонные зомби, а быстро, стремительно – все более ускоряясь. Вторая тварь проскочила мимо да Сильвы, бросившись на девушек. Я сбил ее плечом в полете, добавил кулаком по загривку, ломая шею. Еще одна тварь была уже совсем рядом, и опять на ее пути встал да Сильва – ударив в голову подъемом, как по футбольному мячу. Третий нелюдь рухнул на скамейки спиной, сложившись в проходе и замерев, но еще не меньше пяти поднималось прыжками к нам. По сторонам наползала черная масса змеящихся лиан, но еще далеко – если разобраться с организмами, будет время подумать, что делать.
В ушах, сквозь ватную пелену, стоял громкий визг. Это Ангелина кричала, пытаясь вырваться из рук Гарсии и Бертезен. Все, похоже, совсем с катушек съехала…
– Да посмотрите же наверх! – завизжала Ангелина.
И вовсе она не от истерики кричала – обернувшись, я увидел, как с неба падает плотная черная тень. Я рухнул под скамью, заметив краем глаза, что также падают и остальные, уходя от блестящих черных когтей: с неба прилетело нечто похожее на огромного птеродактиля. Тоже темное существо – от пролета черной птицы повеяло холодом.
Холодом и тоской – эхо Тьмы, слабый отголосок того, что мы все испытывали недавно, зачарованные при взгляде на черную стену. Над нами пролетела темная тварь, плоть от плоти той самой Тьмы, что стеной возвышается на другой стороне залива.
Еще громче завизжала Ангелина, закричала от страха Бертезен, лежа лицом вниз и закрыв голову руками. Черная летающая тварь пролетела к девушкам ближе всех, похоже, чем она ближе, тем сильнее действует аура Тьмы. Гарсия, кстати, самообладание сохраняла – лежит на бьющейся в истерике Ангелине, вдавливая ее голову вниз, сама осматривается по сторонам. Глаза огромные, как блюдца, сама серая от страха, но паники во взгляде нет.