Райна, королевна Болгарская
Шрифт:
…ежели приедет Русь с куплею… и различные овощи. — Пересказ договора Руси с греками, помещенного в "Повести временных лет".
Болгары, данники греков… <…>… и держать во власти своей. — Болгарское царство было «данником» греков лишь в мечтах византийских дипломатов. Проход угров к границам империи через Болгарию в качестве причины посылки калокира на Русь указывает византийский хронист XI в. Скилица: Никифор Фока "направил болгарскому царю Петру письмо, чтобы тот не разрешал туркам (уграм, т. е. венграм. — А. Б.) переправляться через Истр (Дунай) и причинять вред ромеям. Поскольку Петр не обратил внимания на эту просьбу и всячески обманывал греков, Никифор…" — далее следует история миссии калокира.
…и послал меня отец твой, княже, с наемными
…оставив воеводу Претича охранять Киев… — Претич упоминается в летописи под 968 г. Когда Святослав был в Болгарии, Киев осадило бесчисленное множество печенегов. Собрав войско, Претич рассчитывал переправиться через Днепр и спасти из города "княгиню и княжичей". Воодушевив дружину словами: "Если не сделаем этого, погубит нас Святослав", воевода смело двинулся через реку. "Печенегам же показалось, что пришел сам князь и побежали от города врассыпную".
…а узнав Куря, что белый царь поднимается на войну, и сам идет с своей ордой служить по найму у белого царя. — Печенегов, по сообщению летописи, нанимал князь Игорь; "Повесть временных лет" подчеркивает, что в 986 г., в отсутствие Святослава, они впервые пришли войной на Русь.
То не ясен сокол… из престольного, — Изменив имя Владимир на Святослав, Вельтман использует отрывок из былины.
…за двадцать шесть лет… Русь и Печенегов… — То есть в 941 г., когда согласно "Повести временных лет" набег Игоря на Константинополь был отбит греками. Но ни в «Повести», ни в Новгородской I летописи (использовавшей более древний, чем «Повесть», источник), ни в "Хронике Георгия Амартола", ни в "Краткой Палее", ни, наконец, в обширнейшем рассказе "Жития Василия Нового" нет известий об участии в походе печенегов и столкновениях русичей с болгарами. Вельтман домыслил этот эпизод, исходя из того, что первый мир Руси с печенегами был заключен уже в 915 г., а болгары могли преследовать проходящих мимо них воинов Игоревых.
Огнемир, воевода сторожевого отряда, и первое поражение руссов нужны были Вельтману из художественных, композиционных соображений, так же как и обвинение Сурсувула в убийстве болгарского царя Петра. У Льва Дьякона об этих событиях рассказывается так: "Святослав, собрав ополчение, состоящее из шестидесяти тысяч храбрых воинов, кроме обозных отрядов, отправился против Мисян с Патрикием Калокиром. …Мисяне, услышав, что он проходит уже мимо Истра и готовится сделать высадку на берег, выступили против него с тридцатью тысячами войска. Тавры быстро сошли с судов, простерли пред собою щиты, извлекли мечи и начали поражать их без всякой пощады. Они (болгары. — А. Б.) не выдержали первого сего нападения, обратились в бегство и к стыду своему заперлись в Дористоле (укрепленный город Мисян). Тогда, говорят, предводитель их Петр, человек благочестивый и почтенный, тронутый сим нечаянным бегством, получил параличный удар и вскоре преселился из сей жизни".
…побудили Святослава столь неожиданно напасть на Преслав. — Только взяв Преслав — столицу Болгарского царства, Святослав в повести мог познакомиться с изображениями царя Петра и дочери его Райны. Но в источниках о взятии Святославом Преслава ничего не говорится. В первом своем походе, о котором рассказывает здесь автор, князь удовольствовался занятием Дунайской Болгарии, и в том числе Переяславца — Малого Преслава на Дунае, по-видимому, без боя. Но во время отлучки Святослава в Киев провизантийская группировка при дворе нового царя Бориса одержала верх; Переяславец был осажден и затем захвачен болгарами. "Повесть временных лет" сообщает, что в 971 г., вернувшись из Киева, "пришел Святослав в Переяславец, и затворились болгары в городе. И вышли болгары на битву против Святослава, и была сеча велика, и стали одолевать болгары. И сказал Святослав своим воинам: "Здесь нам и умереть! Постоим же мужественно, братья и дружина!" И к вечеру одолел Святослав, и взял город приступом, и послал к грекам со словами: "Хочу итти на вас и взять столицу вашу, как и этот город". Последние слова летописца ясно показывают, что в столкновении с болгарами Русь винила греков. Именно на них, а не на царя Бориса в Преславе двинул Святослав своих воинов.
…разбил комитопула Самуила, собравшего войско, прошел тучей по поморью Болгарии и по Дунаю, одождил калеными стрелами и камнями города. — Речь вновь идет о завоевании Дунайских гирл, когда, согласно летописи, Святослав взял восемьдесят городов. Вскоре после этого Болгария разделилась — Западная Болгария, управлявшаяся комитопулами, заняла антивизантийскую позицию, и Святослав не предпринимал против нее никаких враждебных действий. Сражение с Самуилом появилось в повести в связи с тем, что Вельтман склонен был считать Святослава преемником царя Симеона, боровшегося за единство Болгарии.
…Симеон, предав огню и мечу Македонию и Фракию, стал уже Станом близ Влахерны. — Вельтман использует сочинение продолжателя "Хроники Георгия Амартола". Далее в описании унижения Романа автор использует тот же источник (см.: Истрин В. М. Хроника Георгия Амартола. Пг., 1920, т. 1).
…Симеон умер именно в тот день и час, когда голова его, изваянная мною из воску, растаяла на костре посереди площади Таврической… — В "Хронике Амартола" (на которую опирается в данном случае и "Повесть временных лет") смерть Симеона представлена более реалистично.
Чужой земли ищешь ты, а от своей отчуждался! — В "Повести временных лет" рассказывается, что, после того как воевода Претич снял в 968 г. осаду Киева, печенеги не покинули русскую землю и стояли на р. Лыбеди. "И послали киевляне к Святославу со словами: "Ты, князь, ищешь чужой земли, а свою покинул. А нас чуть было не взяли печенеги, и мать твою, и детей твоих. Если не придешь и не защитишь нас, то возьмут-таки нас. Неужели не жаль тебе своей отчины, старой матери, детей своих? Услышав эти слова, Святослав с дружиною скоро сел на коней и вернулся в Киев; приветствовал мать свою и детей и сокрушался о том, что случилось с ними от печенегов. И собрал воинов, прогнал печенегов в поле, и наступил мир".
Прилепился я к богу отцов моих… в путях моих. — В диалоге Ольги и Святослава Вельтман использует текст летописи, относящийся к юности князя.
Святослав не мог противиться последнему желанию больной матери. — Рассказ о жизни Святослава в Киеве также взят из "Повести временых лет": "В год 6477 (969). Сказал Святослав матери своей и боярам своим: "Не любо мне сидеть в Киеве, хочу жить в Переяславце на Дунае. — Там середина земли моей, туда стекаются все блага…" Отвечала ему Ольга: "Видишь — я больна; куда хочешь уйти от меня?" — Ибо она уже разболелась. И продолжала: "Когда похоронишь меня, — отправляйся куда захочешь". Через три дня Ольга умерла, и плакали по ней плачем великим сын ее и внуки ее, и все люди". На следующий, 970 год "Святослав посадил Ярополка в Киеве, а Олега у древлян". Тут как раз случились новгородские послы, прося себе князя. "И взяли себе новгородцы Владимира, и пошел Владимир с Добрынею, своим дядей, в Новгород, а Святослав в Переяславец (на Дунае)".
По первому слову не умирюсь с царем вашим… кто под рукою моею. — О посольстве греков рассказывает Лев Дьякон. "С Святославом, предводителем Российской рати, он (император Иоанн. — А. Б.) решил примириться. Итак, отправляет к нему послов с требованием, чтобы он, получив обещанную Никифором награду, по случаю похода против Мисян, возвратился в свои области, к Киммерийскому Боспору, и оставил Мисию, принадлежащую Римлянам, как древнюю часть Македонии". Здесь отчетливо видно коварство византийцев, дезавуировавших своего посла калокира и решивших не только лишить Святослава Дунайских гирл, но и присвоить себе суверенное Болгарское царство! Святослав поступил мудро, не вступая в пререкания о толковании договора и предоставляя грекам самим разорвать его. Он "дал послам Римским следующий гордый ответ: "Что он не оставит сей богатой области, если не дадут ему великой суммы денег, если не выкупят завоеванных городов (во Фракии) и пленных. Ежели Римляне, говорил он, не захотят мне столько заплатить, то да переселятся они из Европы, им не принадлежащей, в Азию!" Второе посольство Цимисхия сообщило руссам: "…советуем вам, как друзьям, немедленно и без всяких отговорок выступить из земли, вам не принадлежащей; не послушав сего совета, вы разорвете союз наш, а не мы". Далее следовали оскорбления и угрозы. "Не вижу никакой необходимости, побуждающей Римского государя к нам итти, — ответил Святослав, — посему да не трудится путешествовать в нашу землю: мы сами скоро поставим шатры свои пред Византийскими воротами…" Император "по невежеству своему… считает Русских слабыми женщинами и хочет устрашить их своими угрозами, как пугают детей разными чучелами". Любопытно, что даже в передаче византийского автора Святослав высказывается красноречивее, чем Иоанн Цимисхий.