Райна, королевна Болгарская
Шрифт:
А. Ф. Вельтман выступил не только последовательным сторонником идеи славянского единства, по основал «Райну» на более серьезном анализе исторических материалов, во многом предвосхитив выводы современных нам историков. [79] Действие «Райны» начинается со смерти великого болгарского царя Симеона — неистового воителя, столь смело сражавшегося с византийцами, что о полном разгроме стали говорить: "сделать добычею Мисян" (т. е. болгар). После кончины Симеона положение изменилось. Мирный договор 927 г. был подкреплен браком болгарского царя Петра с внучкой императора Романа I Лакапина Марией, а империя обязалась по-прежнему платить Болгарии дань (на сей раз под видом выплат на содержание византийской принцессы).
Note79
Ср.: История Болгарии. М., 1954, т. 1; История Византии. М., 1967, т. 2; Лебедев И. Войны Святослава I. — Исторический журнал, 1938, № 5; Левченко М. В. Очерки по истории русско-византийских отношений. М., 1956, Тихомиров M. H. Походы Святослава в Болгарию. — В кн.: Исторические связи России со славянскими странами и Византией. М., 1969; Сахаров А. Н. Дипломатия Святослава. М., 1982; и др.
Правительство царя Петра и его советника Сурсувула привязало Болгарию к византийской внешней политике, сделалось Проводником императорского влияния в Западном Причерноморье. Бели при Симеоне болгары и русь не раз почти одновременно выступали против империи, то в 941 г. болгары предупредили Константинополь о походе князя Игоря и его силах; в 944 г. царский двор выдал императору сведения о составе русского войска, а Игорь в отместку "повелел печенегам воевать Болгарскую землю". Считают также, что болгары помогали Хазарскому каганату в борьбе со Святославом; таким образом Византии удалось окружить Русь врагами.
А. Ф. Вельтман, вопреки сложившемуся в его время (и довольно долго продержавшемуся) стереотипу, показывает в «Райне» что не вся Болгария занимала провизантийскую позицию. Внутреннее состояние страны было крайпе неустойчивым. Политика Симеона оставила глубокие следы, и с политической авансцены Болгарии не сошли еще люди, се осуществлявшие. Благодаря длительным войнам с Византией и давним экономическим и культурным связям Болгарии с Русью в стране очень сильны были прорусские настроения, особенно среди простого народа. Но и боярская знать активно противодействовала линии Петра — Сурсувула. В «Райне» это отражено в образе старого сподвижника Симеона — боярина Обреня. Против Петра выступили и его братья, один из которых — Воин Симеонович — стал важным действующим лицом «Райны»; в заговор против Петра вступили многие вельможи; восстание началось в Сербии…
Для правильного понимания взаимоотношений Руси, Болгарии и Византии необходимо учитывать и истинное отношение Константинополя к своему союзнику. Наращивая свою военную мощь, Византия старалась чужими руками ослабить, а затем и подчинить себе "богомерзкий народ" болгар, — как откровенно писал Константин Багрянородный в наставлении своему сыну. Греки сами тайно поддерживали выступления сыновей Симеона против их брата Петра — вполне лояльного империи; они же способствовали отделению Сербии от Болгарии. Когда после смерти царицы Марии Петр пытался возобновить мирный договор 927 г., он вынужден был отдать своих сыновей Бориса и Романа заложниками в Константинополь и обязаться не пропускать угров через свои земли к границам Византии, став фактически пограничным вассалом империи.
Но этого грекам было мало. Вот как византийский хронист Лев Дьякон рисует разрыв дипломатических отношений с Болгарией, которым открывается основное действие «Райны». "…Пришли от Мисян послы с известием, что Предводитель (царь Петр. — А. Б.) отправил их требовать с него положенной дани. Никифор, исполненный гнева, чего никогда с ним не бывало… воскликнул громким голосом: "Ужасное постигло бедствие Римлян, естьли они, победители всех неприятелей, должны теперь платить дань, как невольники, бедному и гнусному народу Скифскому… Ужели я, самодержавный государь Римский, платя дань, буду подвластен бедному и презренному народу?" И так приказал бить послов по ланитам, говоря: "Подите и скажите вашему начальнику, одетому в кожух и грызущему сырые шкуры, что сильный и великий государь Римлян скоро сам придет в твою страну отдать полную дань для того, чтобы ты, рожденный рабом, научился называть повелителей Римских своими господами…" [80]
Note80
Попов Д. История Льва Диакона. Спб., 1820, с. 38.
Как видим, византийский историк даже не называет Петра царем, но… он же далее пишет, что Никифор, по сути, испугался похода в Болгарию. Тогда-то и решено было послать патрикия Калокира к киевскому князю Светославу, чтобы сговорить его напасть на Болгарию. [81] В повести калокир находит русское войско на берегу Днепра готовое к походу — что соответствует современным научным изысканиям.
По Вельтману (и современным ему историкам), только хитрый грек уговорил Святослава двинуться на Балканы. Но если автор и не видел государственных замыслов киевского князя, его романтическая концепция постепенного примирения «души» Святослава с болгарами выглядит правомернее, нежели рассуждения о "греческом наемнике", ставшем "кровожадным и вероломным завоевателем". К тому же версия Вельтмана художественно оправданна: она раскрывает процесс рождения и укрепления русско-болгарской дружбы.
Note81
Там же, с. 38–39.
В центре повествования находится романтический образ Райны, объединяющий. исторические и выдуманные Вельтманом события: деятельность Обреня, Вояна, отношения "королевны Болгарской" и русского князя. Но и сведения, почерпнутые автором, из источников, достаточно свидетельствуют о верности основной направленности «Райны». Для Святослава было важно овладеть территорией нынешней Добруджи, Дунайскими гирлами с центром в городе Переяславце. Взяв Переяславец и другие восемьдесят укреплений в этом районе, он остановил военные действия, хотя болгарская армия была разбита, а правительство деморализовано.
В "Повести временных лет" Святослав говорит: "Не любо мне сидеть в Киеве, хочу жить в Переяславце на Дунае, — там средина земли моей, туда стекаются все блага: из Греческой земли — золото, паволоки, вина, различные плоды, из Чехии и Венгрии серебро и кони, из Руси же меха и воск, мед и рабы", тем самым показывая, что в Болгарии он уже достиг своей цели, заняв центр, стратегически важный для русской торговли. Он выступал лишь против провизантийски настроенного Петра, не вступая в конфликт с укрепившимся в Западной Болгарии правительством комитопулов.
Во время второго похода в Болгарию Святослав, вернувшийся из Киева, столкнулся с тем, что правительство нового болгарского царя — Бориса выбило русские гарнизоны из дунайских крепостей и взяло Переяславец. Уже В. Н. Татищев подчеркивал: "Уведал же Святослав от пленных болгар, что греки болгар на него возмутили". [82] Но, разгромив Бориса и отвоевав Переяславец, Святослав не «покорил» Болгарию, а вынудил болгарское правительство заключить с ним мир, сохранив Болгарское царство (что вызвало большое раздражение греков); Болгария сохранила суверенитет, армию, даже казна не была разграблена.
Note82
Татищев В. Н. История Российская… М.-Л., 1963, т. 2, с. 51.
С этого момента начинаются совместные действия русских и болгар по отражению наступления Византии, стремившейся не допустить укрепления союза Руси и Болгарии. Вместе с русскими и венграми болгары сражаются с войсками Варда Склира, [83] во взятой штурмом столице Болгарии Преславе, в обороне которой участвовал русский гарнизон, греки берут в плен Бориса и его семью, причем на Борисе были царские знаки отличия! [84] В сражениях под Доростолом византийцам с оружием в руках противостояли не только болгары, но и болгарки. Наконец, поражение Святослава означало и поражение захваченной греками Болгарии. [85] Но и после разгрома своего царства болгары продолжали бороться против Византии. [86]
Note83
См.: Попов Д. История Льва Диакона, с. 67.
Note84
См.: Там же, с. 84–85; в историографии отмечалось, что сообщения византийских хронистов об ожесточенной обороне болгарами Преслава следует рассматривать как свидетельство существования в это время русско-болгарского антивизантийского союза.
Note85
Лев Дьякон прямо заявлял, что император "покорил мисян" (См.: Попов Д. История Льва Диакона, с. 98), "возвратил Римлянам Мисию". Это подтверждает и Яхья Антиохийский (См.: Розен В. Р. Император Василий Болгаробойца. Извлечения из летописи Яхьи Антиохийского. Спб., 1883, с. 181). Иоанн Цимисхий, писал древний армянский историк, "принудил булхарский народ покориться" (всеобщая история Степ'аноса Таронского Асох'ика по прозванию — писателя XI столетия. М., 1964, с. 127–128).
Note86
Ср.: Попов Д. История Льва Диакона, с. 105, 108 и др.