Район-55
Шрифт:
Они не думали о том, что их ждет впереди и придется ли им когда-нибудь опять брать в руки оружие. Не ожидали, что, отгуляв положенный месяц, не сговариваясь, навсегда уедут из своего городка в областной центр. Как раз вовремя. И встретятся там спустя несколько месяцев после полета на «корове», а потом снова разойдутся.
Не знали, что один займется игровым бизнесом, и дело пойдет, но в какой-то момент его подставит партнер, и надо будет влезать в долги, а потом, стиснув зубы в бессильной ярости, искать лазейку, в которую он еще сможет уйти. Ему придется две недели метаться в
А второй, закончив довольно посредственный коммерческий институт и получив ненужный диплом, будет несколько лет мыкаться по разным сферам деятельности, охреневая от того, что нигде не может задержаться надолго. Ему придется биться головой о непробиваемую стену, воздвигнутую рыночными отношениями и диктуемыми ими правилами поведения. Нигде и никем он не будет понят, потому что костюмам из бутиков предпочитает джинсы и не лезет за бумажником по случаю дня рождения младшего помощника старшего заместителя первого топ-менеджера компании, в которой он безуспешно будет пытаться построить карьеру. И что в какой-то момент ему в голову придет мысль, от которой сначала станет не по себе, но которая все больше будет занимать. А позже, продав все, что сможет продать, пойдет по купленному за пятьсот баксов адресу.
Они встретятся во дворике уютного трехэтажного дома, в спальном районе, на окраине города. И каждому из них станет ясно, что пришли они по одному адресу и по одному вопросу. Дорога была одна. В их недавно погибший родной город. И нет нужды искать судьбу где-то вдалеке. А потом они будут долго идти плечом к плечу, вытаскивая друг друга и убирая с дороги любого, кто попытается им помешать.
Но все это будет потом, а пока — они летели домой, и впереди была целая жизнь.
ГЛАВА ВТОРАЯ. МТС — РОВ
Ветки в костре потрескивали, отдавая жар. На тлеющих углях грелись открытые банки с кашей и тушенкой. Большой уже второй раз протирал масляной ветошью детали «Печенега». Оператор спал, завернувшись с головой в спальник. Рядом похрапывали климовские «отмычки». Сам Клим ушел к выходу с автостанции, прихватив с собой Седого. Скопа уже с час торчала за уложенными мешками на крыше, наблюдая за округой и обсуждая с Лебедем достоинства и недостатки различных «снайперок».
Мы с Настей сидели у костра. Я следил, чтобы было чему гореть, ожидая момента, когда можно будет запихнуть в огонь большую валежину, которую Большой отломал от того самого поваленного дерева на повороте.
То, что мы могли сейчас говорить спокойно, объяснялось просто. Клим со своей группой, услышав выстрелы, не стал разбираться, кто устроил войну в ста метрах от его ночлега. Сталкеры сразу бросились к нам. И как нельзя вовремя.
Ту прыгучую ящерицу на лету сбил Лебедь, ходивший с Климом в качестве снайпера. С остальными управились мы сами. Повернувшись в сторону отлетевшего рептилоида, первое, что я увидел, была Скопа. Перепрыгнувшая через поваленный ствол и
Час спустя мы сидели в уцелевшем здании межрайонной технической станции, готовили ужин и обсуждали с корреспонденткой происшедшее. Настя, кстати, перенесла первое серьезное столкновение с Районом на удивление хладнокровно. Выпив разбавленного спирта, она совсем успокоилась, вспомнила о своих профессиональных обязанностях.
— Нет, моя дорогая журналистка. Интервью — потом. Сейчас пора все-таки немного поесть и отдохнуть. А то нам с Большим уже скоро на дежурство.
— А можно мне с вами? Лешка же вон будет дежурить.
— Оно тебе нужно? Нам завтра много идти предстоит. Ты устала. Хотя если ты, конечно, хочешь… Почему бы и нет. Тогда давай — быстро ешь и спать. Ты не против, а, Большой?
Большой состроил отвратную рожу, обычно означающую, что он согласен, подумал и спустя пару секунд утвердительно кивнул.
Только смотри, Настя, если будешь с утра еле плестись, то никто из-за этого останавливаться и тормозить не будет. Компренде муа, ма филь? Бьен, коммандор, — улыбнулась корреспондентка и вернулась к поглощению армейского пищевого смешанного мясорастительного концентрата, который в просторечии называется гречкой с мясом.
Большой тем временем разбудил «отмычек» и нашего оператора, которым предстояло заступать на дежурство. Я взял пару разогретых банок, пачку галет и полез на крышу по приставной лестнице, сколоченной из найденных целыми досок.
Пристроившись на двух сложенных мешках с песком, в углу тихо посапывал Лебедь. Скопа сидела под навесом из двух плащ-палаток и, судя по висящему на груди «ночнику», периодически просматривала местность на предмет возможных угроз. Рядом стоял на разложенных сошках ее любимый «Уэзерби Спешиал Супер-Магнум» с закрепленным универсальным прицелом.
— Ты чего одна-то караулишь? — спросил я у нее, кивнув на дрыхнувшего Лебедя. — С какого перепуга этот перепончатолапый на массу так активно давит? А девушка вовсю работает. Э?..
— Ну и урод же ты, Ван Гог недоделанный, — проворчал Лебедь, переворачиваясь на другой бок. — И на хрен я тя спасал, спрашивается? Мы с ней договорились. Как профессионал с профессионалом. Дай поспать, не мельтеши.
— Да ладно, пускай дрыхнет, — шепотом вступилась за него Скопа. — И говори потише, ладно? Я до двух, потом его разбужу. Ребята устали куда больше нас. Он говорит, что дошли до Реметалла. Вполне его понимаю, тем более что я ему должна. За тебя.
Угу, должна. Наша снайпер действительно переживала за лесопосадку. Это было видно сразу, особенно если знать ее так же хорошо, как знаю я. Да уж, доставил несколько бешено неприятных минут, ничего ие скажешь. Кивнув, я протянул ей еду, забрал «ночник» и сел на ее место.
— Что рассказал? — спросил шепотом, дождавшись, когда она перестанет скрести ложкой по стенкам банки.
— Да ничего особенного. Похоже, что сходили хорошо. Пришлось пострелять. Вроде как те самые шестеро, которые ушли от «арийцев». Лебедь одного точно зацепил… Да, говорит, когда шли назад, у Качалок видели непонятную скотину. Большую. И быструю. Даже не успели рассмотреть толком. Издалека была похожа на очень крупную собаку. Цвет непонятный, грязный какой-то. Сразу и не заметили из-за этого, Лебедь сказал, что совсем сливается с местностью.