Райская машина
Шрифт:
Я полулежал в огромном кожаном кресле. Не связанный, не скованный – уже неплохо.
Судя по громадному окну, в котором виднелось только небо с проплывавшим цеппелином, мы находились в каком-то высотном здании. Этакий деловой пентхаус. Над столом висел большой поясной портрет совершенно незнакомой мне личности в белом саване – не Дзержинский, не президент, не… Может быть, это и есть Эрвин Альгримм?
Мамышев перехватил мой взгляд, улыбнулся и пощипал свою жалкую бородку.
– Не гадайте. В своё время
– То, что останется от человечества, – уточнил я.
– То, что МЫ сочтём нужным оставить, – сказал комиссар ООН.
– Представляю, – сказал я.
– Не представляете, – сказал Мамышев. – Хотя до оптимума ещё далеко…
– «Золотой миллиард»? – спросил я.
Он усмехнулся.
– Возможно, и меньше. Гораздо меньше. Вы и представить себе не можете, сколько двуногого балласта наплодила наша бедная планета в ущерб людям деятельным, творческим, здоровым душевно и телесно…
– Особенно душевно, – сказал я. – Ваша затея так и пышет психическим здоровьем. В лечебнице профессора Чурилкина было навалом таких мироустроителей. Один, например, таскал целый бумажный мешок, набитый общими тетрадями. И каждая тетрадь содержала новый законопроект. Когда мешок переполнялся, его относили в котельную, но появлялся новый…
– Здоровая ирония, – кивнул он. – Здоровый скептицизм. Но вы не представляете себе, сколько подобных вам скептиков в конце концов соглашались с нашими доводами и становились в ряды избранных. Среди них были могучие умы и великие таланты, властители дум рафинированной публики и кумиры невежественной толпы. Певцы свободы и апологеты индивидуализма. У вас глаза на лоб полезут, когда я стану называть имена…
– Ну да, ну да, – сказал я. – Лени Рифеншталь, Вернер фон Браун, Эрнст Юнг, Карл Ясперс, Герберт фон Караян… Но тех, кто предпочёл покинуть Рейх, было гораздо больше, и в конечном счёте…
– А сейчас эмигрировать-то некуда, – сказал Мамышев. – Можете, конечно, назвать это всемирной диктатурой, а можете…
– Заговором дураков, – сказал я. – Вас же больше.
– Отнюдь, – сказал комиссар. Он отошёл от меня, обогнул стол и устроился в таком же кресле. – Вы ошибаетесь. Все дураки блюдут свой номер в лайне и уходят в Химэй с улыбкой на устах. Но на Простор тоже отправят не всех… Никто не будет разбрасываться ценным человеческим материалом. Если, конечно, этот материал не будет кочевряжиться – вот как вы…
– Налей-ка мне, любезный, водички, – сказал я. – От восторга горло пересохло…
Он нисколько не оскорбился и действительно встал, подошёл к кулеру, нацедил воды в пластиковый стаканчик и подал мне.
– Благодарствую, – сказал я и выпил. – А преступники – они тоже уходят с улыбкой на устах?
– Представьте – да! – воскликнул Мамышев. – С одной стороны – пожизненное заключение, с другой… Ну
– А я, по-вашему, тоже пойду с улыбкой?
– Никуда вы не пойдёте, Роман Ильич, – строго сказал комиссар. – Глупости какие! Вы нам нужны.
– В качестве Достигшего? – поинтересовался я.
– И в этом качестве тоже, – сказал он. – У вас неплохо получается, мне докладывали… Только аудитория у вас будет более продвинутая. А потом, ближе к финалу, вольётесь в группу историков, которые станут разрабатывать структуру будущего мироустройства планеты…
– Какой-нибудь фашистский феодализм, – предположил я.
– Что за манера ко всему приклеивать знакомые ярлыки, – поморщился мой собеседник. – Если хотите, фашизм – естественное состояние человеческого общества… В нём немало правильного и полезного… Но вы только представьте себе планету, населённую творцами и мыслителями! Мир Полудня, «Туманность Андромеды», Касталия, которую обслуживают сонмы японских роботов! Ни войн, ни болезней, ни преступлений! Власть над материей, штурм звёзд! Да ведь ваше поколение только об этом и мечтало, а мы воплощаем эту мечту!
– Точно, мы только и грезили, как бы сбагрить родителей в богадельню – за компанию с нищими и калеками, – сказал я.
– Многие, кстати, и грезили, – сказал он. – Не стоит так уж идеализировать человечество. Из-за квартиры, бывает, папу с мамой заказывают… А бомжей норовят сплавить с глаз долой, всё равно куда… Так вот, не будет нищих и бродяг! И стариков. К сожалению, прокормить такое количество пенсионеров Европа не в состоянии… Но вот это уж временное и вынужденное явление. На освежённой Земле места хватит всем!
– Жаль только, жить в эту пору прекрасную нам с вами уж точно не придётся, – сказал я. – Вы вон с Китаем никак разобраться не можете, с исламскими фанатиками…
– А вот тут вы крупно ошибаетесь, – сказал он. – Вы не представляете, чего достигла современная медицина и генетика. Земная элита прекрасно выглядит – и не только благодаря пластической хирургии. Так что времени у нас хватит. У вас, кстати, тоже – когда вы встанете в наши ряды…
– Вона как! Отмогильное зелье придумали! – вскричал я.
– Называйте так, если хотите, – сказал комиссар. – Собственно, из-за этого всё и затеяли. Представляете, что началось бы, когда люди узнали, что умрут не все! От такой взятки ни один глава государства не откажется, ни один певец свободы… На коленях будет стоять и ручонки тянуть!
– Провести целую вечность в компании вам подобным, – поморщился я. – Бр-р… Скучная публика – все эти нынешние президенты, диктаторы да председатели. Серая. Ни тебе Черчилля пузатого, ни тебе Ельцина поддатого, ни тебе Сталина усатого или Фиделя бородатого…