Райская обитель
Шрифт:
Дядя бросил на девушку ласковый взгляд и проговорил:
– Спасибо, Серафима, ангел мой. Мы уже идём к столу.
"Серафима… И вправду, настоящий ангел…" – подумал я.
Девушка упорхнула в дом, мужчины поднялись со своих кресел, и я сделал то же самое. Дядя подошел ко мне и облокотился на мою руку. Я уловил запах дорогого мускусного парфюма, исходивший от него, но даже этот терпкий аромат не смог перебить запаха старости и болезни.
***
Внутреннее убранство дядиного дома поразило меня еще больше. Все здесь сверкало золотом, блестело чистотой, завораживало
Дядя, заметив мое замешательство, сказал:
– Вижу, тебя поразила обстановка, в которой я живу? Привыкай, Филипп, если ты выполнишь мое условие, то вскоре это все станет твоим. Я ведь уже говорил, что ты мой единственный наследник.
Я опустил глаза, чувствуя, как в них загорелся огонь. Еще бы! Когда богатство идет прямо в руки просто так – это ли не чудо? Как тут не воодушевиться? Дядя Рудольф просил выполнить его условие? Да я сейчас был готов на все – хоть океан переплыть, хоть в пропасть броситься. Только бы все это и вправду досталось мне. Мне одному!
***
Обед был роскошным. Но я стеснялся налегать на еду, как это обычно делаю, чтобы обо мне не подумали плохо. За столом дядя Рудольф рассказывал о своей жизни. Он много путешествовал, много чего повидал, ему было о чем рассказать, в отличие от меня.
– Арсений, – обратился дядя к своему помощнику после обеда, – будь добр, оставь нас с Филиппом ненадолго.
Строгий мужчина, который, судя по всему, не отходил от дяди Рудольфа ни на шаг, нехотя встал, кинул на меня строгий взгляд, который означал, что в случае чего мне не сносить головы, и вышел из столовой, прикрыв за собой дверь.
– Арсений всегда со мной, с тех пор, как я забрал его с улицы, спас от голодной смерти. Мы стали друзьями, а сейчас я без него, как без рук, – дядя грустно улыбнулся, – как быстро летит время. Кажется, что только вчера все было…
Дядя пригласил меня пересесть на диван. Подвинувшись ко мне ближе, он сказал:
– Расскажи мне, что случилось с моей сестрой. Почему она так внезапно умерла?
– Она покончила с собой, – ответил я так, как будто сказал что-то совершенно обыденное.
Лицо дяди Рудольфа стало мрачным.
– Как это произошло?
Я пожал плечами, не особо желая вдаваться в подробности.
– Не знаю. Я пришел из школы, а она висит… Повесилась на бельевом шнуре.
– Бедный мой мальчик. Представляю, что ты испытал, когда увидел такую картину.
Я кивнул и отвернулся от дяди. Не говорить же ему, что в тот момент я испытал невероятное облегчение. Моя мать была сумасшедшей. Ей везде мерещилось зло, она все время боролась с ним и хотела оградить меня от него. Каждую ночь она привязывала мои руки к изголовью кровати и читала надо мной странные молитвы, которые якобы должны были защитить меня от зла.
– Пойдем прогуляемся по саду, Филипп, – предложил дядя Рудольф, и я с радостью согласился.
Мы вышли из дома и медленно пошли по широкой дорожке, рядом с которой были разбиты клумбы с экзотическими цветами. На некотором расстоянии от нас шел охранник, я чувствовал его взгляд, обращенный на наши спины.
Я шел и думал, почему дядя не начинает тот самый важный разговор о наследстве, ради которого я сюда приехал. Кстати, как добираться назад из этой элитной глуши, я понятия не имел. Если я отдам оставшиеся деньги на такси, мне не на что будет жить. Дядя как будто прочитал мои мысли, повернулся ко мне всем корпусом и предложил:
– Оставайся сегодня здесь, Филипп. В моем доме полно комнат для гостей. Я буду рад, если ты согласишься.
– Даже не знаю. Завтра с утра у меня есть кое-какие дела, – ответил я, стараясь, чтобы мой голос звучал убедительно.
На самом деле никаких дел у меня не было, понедельник всегда был моим вторым выходным днем, обычно, я проводил его, валяясь перед телевизором и потягивая холодное пиво.
– Может быть, у тебя получится перенести свои дела на потом? Мне хочется получше узнать тебя, Филипп, – настаивал дядя, – а завтра мой водитель отвезет тебя в город.
– Хорошо. Я останусь, – согласился я после небольшой паузы, порадовавшись про себя тому, что мне не придется тратить последние деньги на такси.
Дядя одобрительно кивнул и похлопал меня по руке.
– Тогда после ужина я тебе все и расскажу, – радостно сказал он, а потом добавил чуть тише, – а сейчас прошу тебя, проводи меня в спальню, я не рассчитал своих сил, перенервничал, и мне нужен отдых.
***
Закрыв двери спальни дяди Рудольфа, я прошел в комнату для гостей. Серафима как раз заправляла постель новым шелковым бельем. Увидев её, я страшно смутился и, кажется, она тоже смутилась.
– Извините, через минуту я закончу и уйду, – тихо сказала она, и я вновь удивился тому, какой мелодичный и приятный у нее голос.
– Не торопись, ты совсем не мешаешь мне, – ответил я и сел на тахту, взяв в руки свой телефон, а тайком любовался стройной фигурой девушки.
Поправив накидку на постели, Серафима подошла к двери, и, снова извинившись, хотела выйти, но тут я окликнул ее:
– Серафима, извини за любопытство, но… Не могла бы ты рассказать мне о дяде Рудольфе. Что он за человек? Как живет? Я ведь ничего не знаю о нем, и, если честно, я удивлен, что он решил оставить мне свое состояние.
Девушка замешкалась, видимо, не зная, что ответить. Потом подняла на меня глаза и заговорила смущенно:
– Рудольф Аристархович – мой хозяин. Я не могу обсуждать его, как какая-то сплетница. Благодаря ему я могу содержать свою семью – маму и больную сестру.
Я понимающе кивнул, чувствуя, как к горлу подкатывает волна нежности к этой хрупкой девушке. Наверное, вот такой бывает любовь с первого взгляда, о которой все говорят и пишут – когда ты смотришь на человека и понимаешь, что хочешь защитить его от всего плохого. Мне захотелось закинуть на плечо свой рюкзак, схватить эту тонкую, полупрозрачную девушку за руку и бежать с ней из богатого особняка. Я и сам смогу позаботиться о ее семье, потому что она будит в моей душе те чувства, на которые, как я был уверен, я не способен.