Разборки под прикрытием
Шрифт:
– Я хотел убедиться…
– Убедиться он хотел! – Полковник лихорадочно набирал номер на своем мобильнике, выругался, нажав не ту кнопку. – Абрек? Немедленно свяжитесь с Юрием Ивановичем. Немедленно! Убит Бортнев. Да, Браток… Предупредите. Да не тяни ты!
Владимир Родионыч сидел за письменным столом, держа в руке пульт. Нажал кнопку. Баеву никто не предложил садиться, поэтому он стоял возле дивана, переминаясь с ноги на ногу.
– Он сегодня надел бронежилет, – сказал Владимир Родионыч. – Вы, сказал, как хотите, а я надел бронежилет. Но забыл о контрольном выстреле в голову… У него кто-нибудь остался?
– Нет, насколько я знаю, – ответил Полковник.
Владимир Родионыч выключил телевизор.
– Они очень последовательны, – сказал Владимир Родионыч. – Начали с того, что попытались убить Ивана Бортнева. Не получилось. Всё равно работу закончили. Вы, Егор, все там внимательно проверьте. Отпечатки, следы… Всё.
– Я уже отправил…
– Да что вы заладили… – Полковника перебил телефонный звонок. – Да? Что? Вашу мать… Хватит болтовни. Да. Разберись со своими там, плюньте на общак… Я сказал – плюньте. За Юрия Ивановича ответите вы. Лично. Все трое… Где хочешь найди. Я что, непонятно сказал?
– Что случилось? – спросил Владимир Родионыч. – Что-то с Гринчуком?
– Угадали… Снайпер.
Снайпер стрелял с вершины небольшой скалы, как раз напротив окон номера Гринчука. По прямой до окна было всего метров пятьдесят. Пустяк. При нормальной погоде опытный стрелок мог стрелять даже из пистолета. Но снайпер предпочел винтовку.
Один выстрел.
Пуля прошла сквозь стекло в пяти сантиметрах от головы Гринчука. Когда возле лица щелкнуло, Гринчук упал на пол, перекатился в сторону и крикнул: «Ложись!»
Аркаша удивленно посмотрел на Гринчука, переползавшего за диван, перевел взгляд на разбитый выключатель. Потом, наконец, увидел белый матовый кружок на оконном стекле с черным отверстием посредине.
– Да ложись ты! – крикнул Гринчук снова, схватил стул, стоявший возле стены, и швырнул его в люстру.
Зазвенело, посыпались осколки плафонов, но погасли только две лампы из трех.
– Твою мать! – Гринчук бросил второй стул. Свет погас. Только фонарь с улицы освещал комнату.
– Вытаскивай бабу в коридор, – приказал Гринчук. – Я – вперед.
Гринчук осторожно подошел к двери номера, оглянулся. Через окно дверь не просматривалась. Гринчук вышел в коридор.
Известие о новом покушении на Гринчука, застало Сергеева в кабинете. Он как раз заканчивал допрашивать капитана Стоянова, который, собственно, ничего сообщить и не мог. Да, ходил по городу. Всё. Рассказ об утренней стрельбе был немного подробнее, но, в общем, сводилось к тому, что уже поведал Гринчук.
Сразу после того, как Стоянов сказал, что ничего странного больше не произошло, Сергееву сообщили о снайпере.
Выбегая к машине, Сергеев позвонил Большому Олегу.
– Еду, – сказал Большой Олег, в двух словах описал произошедшее Абреку, и уехал.
Абрек позвонил Полковнику.
Отправляясь в Приморск, Абрек не собирался становиться агентом Полковника. Но Полковник узнал от Али, что Абрек уехал разбираться с Гричуком, и потребовал созвониться.
Али возражать не стал. Было в этом нарушение обычаев, но Али на эти обычаи смотрел несколько иронично. Тем более что дело касалось Гринчука. А возле Зеленого некоторые законы работать переставали.
Теперь Полковник приказал охранять Гринчука.
– И что мы будем делать? – поинтересовался Котик.
– Мы об этом не договаривались… – пробормотал Синяк. – Ты же сам говорил…
Абрек задумался.
Вообще-то, думать он не любил, проблемы старался решать напрямую, как подсказывали инстинкты. Обычно это помогало. До недавнего времени.
Когда только-только началась разборка с Мастером, Абрек завязался с Гринчуком,. Отчего-то Гринчук именно Абреку первому сообщил, что Мастер потерял общак. С этих самых пор Абрек начал чувствовать, что перестал быть себе хозяином.
Это злило, но делать было нечего.
Абрек покрутил в руках свой телефон, прикидывая, позвонить Гринчуку или нет? Передать привет от Полковника, спросить, не нужна ли помощь…
– Ты там хавку готовить собирался? – спросил Абрек у Синяка, отложив телефон. – Вот и готовь. Жрать хочется.
– И по стопарику? – оживился Котик.
– А хрен тебе стопарик. Еще непонятно, чем ночь закончится.
О том, что ночью спать не придется, думал Большой Олег. Жену Гринчука не нашли, даже на след не вышли. Ее вспомнил бармен из «Прибоя» на набережной, два дня назад она заходила, отшила с шумом какого-то курортника. Торговка с пляжа обратила на нее внимание, фотограф, билетерша из крепости.
Водитель, привезший ее из Узловой, клялся и божился, что больше не видел, помог загрузить и выгрузить два тяжелых чемодана и сумку. Еще спросил, отчего чемоданы такие тяжелые, она засмеялась и сказала, что возит с собой золото.
Чемоданов, кстати, никто из горничных не помнит. Высадил водитель ее не возле гостиницы, а в нескольких кварталах, на улице Садовой.
Садовую тоже успели проверить. Ни в один дом красавица с чемоданами не заходила, никто ее не запомнил. В гостиницу Инга пришла почти через час после того, как ее высадили из машины. С собой у нее были только две спортивные сумки.
Всё.
Отсутствие курортницы в номере было замечено к вечеру накануне приезда Гринчука. Горничная обнаружила совершенно пустой номер, пропала косметика, лежавшая раньше перед зеркалом в спальне. Из ванной исчезла зубная щетка и паста.
Уехала, рассудила дежурная по этажу и посоветовалась с начальником гостиничной службы безопасности. Не простаивать же номеру пустым в разгар сезона. Тем более что подвернулся этот кавказец.
Но тут приехал Гринчук.
Менты продолжают искать. Пусть ищут, а ему, Олегу, стоит, наконец, разобраться с беспредельщиками. Стрелок здесь, никуда не делся. Искать. Искать.