Разборки в одной организации
Шрифт:
– Вы кто?
– Твое время пришло, Васек. Я пришел к тебе от капитана Григорьянца, помнишь такого.
Капитан Григорьянц был "крестным отцом" Васька. Он его завербовал, он его и вел. Васек не знал только одного, что капитан год назад умер от рака.
– Да, - пелена тоски сразу пропала с его глаз.
– Заходите.
Старая изба грязна и неубрана, кругом горы мусора, грязной посуды и до сотни бутылок, пылившихся в углу.
– Извините, - сипит Васек, - угостить
Жена у него ушла из-за пьянства и мордобоя.
– Я принес кое- что.
На грязном столе появляется бутылка "Московской" и сверток с колбасой и хлебом. Васек совсем оживает и бежит мыть стаканы. Мы выпиваем по первой.
– Так чего обо мне через столько времени вспомнили?
– Ты по прежнему шоферишь?
– А как же, у меня "маз".
– Он исправен?
– Обижаешь. Я в этом еще соображаю.
– Нужно, чтобы ты своей машиной, протаранил кое-кого.
Васек жует хлеб с колбасой и уныло крутит стакан.
– Вы меня потом вытащите?
– Разве мы тебя один раз не спасли? Не только вытащим, но и опять переправим на новое место.
– Хочу на юг...
– Под Ставрополь, согласен?
Васек кивает головой, сам хватает бутылку и наливает в свой стакан. Ритмично двигается кадык, водка толчками исчезает из стакана. Он вытирает рот тыльной стороной ладони.
– Заметано. Так на кого надо наехать?
Мы тренировались несколько раз, засекая секундомер с момента старта до выезда на шоссе.
– Ничего не выйдет, - уныло ныл Васек.
– Выйдет. Давай еще раз. Нам дадут отмашку с того холма, значит, через две минуты пятнадцать секунд, ты должен встретиться со второй машиной.
– А если дождь, непогода?
– Значит надо выложиться. Давай попробуем еще раз.
Я сижу в кабине грузовика и держу в руках хронометр.
– Внимание. Пошел.
Машина рванула и меня подбросило чуть не до потолка кабины. Васек несся как угорелый, через две минуты, десять секунд мы были у цели, то есть, у перекрестка.
– Молодец. Так держать.
Васек криво улыбается.
– На пять секунд раньше, опять не попали.
– Эти пять секунд, тебе на непогоду..., если она будет.
В этот день, я вылил в Васька только пол бутылки водки. Еще вчера машину загрузили картошкой и натянули на нее брезент. Теперь мы на проселочной дороге, тянущейся до магистрали, прятались за небольшим холмом. На высокой горке у магистрали четко, несмотря на дождь, выделялась фигура женщины. Ровно в 9.45 она подала нам сигнал зонтиком. Я подбежал к машине.
– Васек, давай. Не забудь, только таранить вторую машину.
– Здрав, був, - невпопад буркнул тот.
Васек сжался над рулем и самосвал попер... Теперь мне надо удирать. Я ушел в лес.
В этот день в Москве по радио и телевидению траурные марши, в Минске погиб член политбюро Машеров. Самосвал с пьяным шофером наехал на его бронированный автомобиль. Как ни странно, несмотря на нервозную обстановку в управлении и на похоронное состояние власти, на следующий день ко мне в приемную позвонил Андропов.
– Надя, ты не можешь сегодня вечером быть свободной?
– Как скажите Юрий Владимирович.
– Я заеду за тобой часиков в семь.
– Хорошо.
Я долго колебалась, сообщить об этом Цвигуну или нет, но потом решилась.
– Семен Кузьмич, можно к вам?
– спросила я его, приоткрыв дверь кабинета.
– А... Надя, входи.
Сажусь на кончик стула и жду, когда мой шеф освободиться от бумаги. Наконец он поднимает голову.
– Ты все видела там... на дороге?
– Все.
– Теперь помалкивай. У меня в КГБ свой маленький мирок исполнителей и работников. Никто друг друга не знает, никто ничего не видел. Что у тебя?
– Меня сегодня пригласил прогуляться с собой Юрий Владимирович.
– Так, так. Прогуляйся. Все расскажешь завтра.
Он был очень милым. Свез меня в ресторан "Россия", заказал самого лучшего вина и яств.
– Если бы ты знала, Надя, как я устал, - чуть пригубив бокал, начал он.
– Я сама вижу, как вы работаете. Нечего удивляться, что очень устаете.
– Решил вот успокоиться, вырвался на свободу. Текучка дел, удачи и неудачи совсем выжали меня. Честно говоря, я уже второй раз в нокауте. Гибнут лучшие друзья и я со своим аппаратом ничего не могу сделать и найти убийц. Хотя прекрасно догадываюсь с какой они стороны.
– У вас все будет хорошо, поверьте. У каждого человека есть в жизни полоса. Сначала хорошая, потом черная, потом опять меняется. У вас тоже все скоро изменится.
– Ты не сказала самого важного, сколько продлиться эта полоса.
– Ее иногда ждут всю жизнь, а иногда она может измениться и завтра.
– Хорошо бы, завтра.
Он опять пригубил бокал.
– Знаешь, а сегодня я первый раз попробовал этот напиток.
– Неужели, совсем не пьете?
– Совсем, - улыбается он.
– Правда, сухие вина иногда потребляю.
Разговор пошел бессвязный и вдруг он меня спросил.
– А как вам работается у Семена Кузьмича?
– Нормально.
– Я иногда сознаю, что неудобно просить такую милую девушку как вы, помочь мне в деликатном деле.