Разбойник
Шрифт:
— Не совсем, — Андрей вовсе не собирался делится своими планами, по крайней мере всеми и сразу. — Ну как, по рукам?
— Подумать надобно, — рассудительно ответил гость, но по сумасшедшему блеску глаз видно было, что раздумья окажутся не долгими, и явно закончатся положительным ответом. Столько серебра, сколько предложили купцу на дороге не найдешь.
— Думай, Михайло Романович, думай, — Андрей подлил вина в кубок. — Давай еще по одной, что бы лучше думалось.
— Чудной ты князь. Слышать о тебе — слышал, но видеть вот в первый раз пришлось.
— И что обо мне люди сказывают? — вопросил Андрей.
— Разное говорят. Больше все про удачу твою. За что ни возьмешься, все ладно у тебя получается. И люди, что тебе служат, в большом достатке живут, даже холопы твои одеты как бояре, — купец кивнул в сторону окна, где как раз проходили Булат с Анфалом наряженные в дорогие одежды, словно рождественские елки. По закону мужи эти числились холопами князя, только вот никто уже в усадьбе об этом не вспоминал, а вот поди ж ты, люди со стороны все примечали и подмечали.
— Так что ответишь? — князь упорно дожимал купца. — Согласен на мое предложение?
— Хм… Серебро когда отдашь?
Лед тронулся, господа присяжные! Лед тронулся!
— В долг не дам, извини, — сразу предупредил купчина.
Кто бы сомневался…
Все! Купец продался с потрохами. Теперь осталось привязать его к себе покрепче и дело в шляпе. Будет у Андрея еще один купец на Москве. Ивану Андреевичу не разорваться. Интересы князя простирались не только на Новгород и северные территории, но еще не плохо бы наладить торговлю с итальянскими факториями и Ордой. Иран уже попал в разработку, скоро, совсем скоро из Ирана должен прибыть караван. Может быть даже на будущий год. Инвестиции в торговлю с Ираном и Индией должны как минимум принести пятьсот процентов прибыли. Это очень большие деньги, очень.
— Да прямо сейчас и отдам. Спиридон! — Андрей протянул руку, потянувшись за шелковым шнурком. Где-то вдалеке дома раздался мелодичный звон серебряного колокольчика. На самом деле колокольчик отлит из меди, и лишь посеребрен, но выглядит как настоящий серебряный, что не осталось не замеченным купцом, когда он проходил через залу.
— Звал, кормилец? — Спиридон, княжеский дворецкий, словно ожидал за дверью, а может и правда ждал?
— Заплати Михайло Романовичу за товар его и за паузки. Я купил жито и мед у купца оптом.
— Как прикажете, батюшка, — Спиридон склонился в поклоне, под пристальным взглядом купца.
Внимание москвича к скромной персоне управляющего имело под собой основание: на Спиридоне одет кафтан из дорогого сукна и по традиции украшен золотой вышивкой и россыпью индийского жемчуга, ноги Спиридона обуты в татарские ичеготы, на голенищах которых одних рубинов нашито столько, что можно купить пару-тройку деревенек, а про кафтан уж и говорить нечего — цена ему запредельная. И это простой княжеский холоп так одет! Все дворецкие на Руси — холопы, но не все такие франты.
— Все ступай, жди купца, — отпустил Андрей управляющего.
Затем достал из сундука чистые листы египетской бумаги и положил кипу на стол, локтем
— Теперь о деле. Начерти мне план Кафы и Таны. Сможешь? — попросил князь.
— Попробую, — согласился купец.
— Давай так поступим, ты иди, получи серебро у Спиридона, а с утра чертить станем.
— А когда отправляемся? — забеспокоился купец.
— А как начертишь, так сразу и отплывем, — ответил Андрей, широко улыбаясь.
На составление планов ушло два дня.
Древний Танаис, а ныне Тана — маленькое поселение, но имеет каменные стены и башни. Раньше город процветал, а сейчас дела в Тане шли ни шатко не валко. Корабли приходят в Тану из Италии ежегодно, но с каждым годом все меньше. Чахнет торговля, не в последнюю очередь в этом виноваты морские разбойники, особенно османские. Но значение Таны для Руси не изменилось — это ворота на восток и на запад.
За время, пока купец Михаил рисовал планы, Лука загрузил припасы на корабли князя. Два дня вся женская половина усадьбы сушила сухари на дорогу. Не простое, кстати дело. Путь не близкий, потому сухари трижды просушивали в печи, от чего они стали крепче камня. Но иначе нельзя, испортятся сухарики.
На человека по норме в день полагалась по десятку сухарей, а это грамм семьсот минимум. Солонины несколько бочек понятно дело тоже взяли, еще забили кабанчиков, и тушенки бабы сварганили. Что бы она не испортилась, глиняные кувшины залили сверху воском по самое горлышко. Консервация вполне приемлемая. Когда Андрей увидал сколько припасов Лука берет с собой в дорогу — ахнул от изумления. Но аппетит на свежем воздухе у мужиков — дай те бог, да физические нагрузки гребцов на пределе возможного, попробуй-ка помахать веслом с зари до темна — кабана целиком сожрать готов будешь.
Как только купец покинул покои князя, в княжий терем заявились еще два гостя. Ерофей, знакомый Андрею монах и сопровождающий его боярин. В грамотке предъявленной церковником, Андрею поручалось сопроводить их в Крым в целости и сохранности. За сундуки Андрей отвечал головой. По возможности, Андрей должен был переправить посланников в Константинополь.
Ничего нового из письма Андрей не узнал, еще по зиме у него состоялся разговор с настоятелем монастыря. Отпускать послов вовсе без охраны — гиблое дело, и с охраной малой также опасно.
Ланись татары перехватили церковную казну по пути в Царьград. Вся невеликая охрана была перебита, спросить кто напал — не с кого. Огромное количество похищенного серебра — не иголка в стоге сена, рано или поздно обязательно выплывет. Новости разносятся быстро, а шпионаж сейчас на таком уровне, что МИ-6 и ГРУ вкупе с ЦРУ — отдыхают.
Андрею порой казалось, что половина населения на Руси и в Орде — шпионы, а оставшаяся половина — двойные агенты. И что удивляло — всеобщая повальная грамотность шпионов. В усадьбе Андрея, Рябой выявил целый веник послухов московского князя, тферского, даже Вася Косой, на пару со своим брательником, заслали шпионов. Скоро глядишь и от короля польского, князя литовского, от всех трех ордынских царей, немцев и новгородцев шпионы прибудут. Население вотчины только за счет тайных соглядатаев, может вдвое увеличится. Без шуток. Последнего шпиона Рябой совсем не давно вычислил.