Разбуди меня

Zetta

— Ты говоришь точь-в-точь как Гарри, — рассмеялась Падма, немного успокаиваясь. — Вы настоящие гриффиндорцы: смелые, отважные, любящие рисковать и живущие в бою... Не зря тебя распределили на этот факультет.

Парвати подняла большой палец.

— Я тоже так думаю. И ты не зря на Когтевране, моя умница! На самом деле, из наших вроде ещё эта троица — Невилл, Дин, Симус — собиралась вступить в Отряд, да и без близнецов Уизли никуда. А вот из ваших будет ли, действительно, кто-то кроме тебя?

— У нас же тоже есть троица — Терри, Энтони и Майкл, я краем уха слышала, как они в гостиной обсуждали эту тему с Чжоу Чанг и Мариэттой Эджком. Да и Полумна что-то об этом говорила... может, она тоже придёт.

— А ещё наверняка будет кто-то из пуффендуйцев. Так что всё отлично, соберётся куча народу!

Сейчас, идя по той же самой дорожке в Хогсмид, Падма уже не переживала, а только улыбалась, вспоминая тот день и своё поверхностное знакомство с «одним из гриффиндорской троицы». Поначалу Дин не произвёл на неё какого-то яркого впечатления, но это было и неудивительно — в толпе и суматохе, когда все, отбросив сомнения (пожалуй, за исключением Захарии Смита), записывались в ОД, не было особой возможности себя проявить. Но так продолжалось лишь до первого занятия в Выручай-комнате.

Тогда Дин работал в паре с Симусом: Гарри поручил всем практиковать Щитовые чары, и ребята по очереди атаковали друг друга довольно безобидными заклятиями, стремясь к тому, чтобы научиться создавать щит, сквозь который бы они не проходили. Симус, как это часто бывало, вновь переусердствовал со своими пиротехническими навыками, и от обычного взрывающего Экспульсо на кончике его палочки вместо синего луча разгорелся самый настоящий огонь. Сражающиеся рядом ученики с визгом отпрянули в сторону, когда палочка выпала из рук Симуса, извергая языки пламени. Оказавшиеся рядом Гарри и Рон попытались потушить огонь заклинанием Агуаменти, но безуспешно; Гермиона, тренирующаяся в дальнем углу Выручай-комнаты с Колином Криви, пальнула Финита Инкантатем, но с такого расстояния промахнулась, и если бы не Дин, внезапно применивший малоизвестное, но очень мощное заклинание Аква Эрукто, неизвестно, чем бы всё закончилось.

Тогда Падма, поражённая его находчивостью и хладнокровием, впервые посмотрела на него по-иному, а не как на простого однокурсника и одного из гриффиндорских повес. Остаток урока она провела, снедаемая любопытством: несмотря на то, что сама она была чистокровной волшебницей и лучшей на факультете по предмету профессора Флитвика, она никогда не слышала об этом Аква Эрукто, а мальчик из семьи маглов, который вряд ли открывал учебник чаще десяти раз в год, не только знал такое мудрёное заклятие, но и с невероятной чёткостью его применил.

— Как тебе это удалось? — спросила Падма у Дина, едва Гарри объявил об окончании занятия.

— Да ничего особенного, — с напускной небрежностью отмахнулся тот, хотя весь его вид говорил о том, что его так и распирает от собственной крутости. К тому же эта красивая девочка с Когтеврана, удивительно не похожая на свою сестру-близнеца, которая училась вместе с ним уже пятый год, смотрела на него с таким восхищением, что просто дух захватывало. — Перед тем, как пойти сюда, я наткнулся на какой-то учебник у нас в гостиной. «Успехи заклинательных наук» или что-то вроде того. Открыл на первой попавшейся странице, а там это заклятие с подробным описанием своего действия и картинками. Вот у меня и отпечаталось, — подытожил он, изображая пальцем нажатие на кнопку фотоаппарата. — Визуальная память!

После этого случая они стали больше общаться — правда, только на занятиях Отряда, а в коридорах замка ограничивались лишь дружескими приветствиями. Впрочем, так общались все ученики, если были с разных факультетов — чтобы сохранить секретность их организации, приходилось чем-то жертвовать.

Летом после пятого курса Падма не раз ловила себя на том, что думает о Дине, представляет, как он проводит свои каникулы, вспоминает до мелочей те редкие разговоры с ним — всегда не наедине, всегда с кучей собеседников... К началу учебного года она так накрутила себя, что мечты о том, как они будут гулять по берегу Чёрного озера, держась за руки, казались ей чуть ли не реальностью. И каково же было её разочарование, когда ещё в Хогвартс-Экспрессе она случайно застала его в одном из пустых купе... целующимся с Джинни Уизли. В одно мгновение весь её сказочный мир рухнул, руки опустились от отчаяния, и она как ужаленная убежала в другой вагон, подальше от своих несбывшихся надежд. Однако, будучи девушкой умной и рассудительной, через несколько недель Падма успокоилась, придя к выводу, что всё, что ни делается, к лучшему. Да, не стоило тешить себя мечтами о счастливой жизни с Дином, но, в конце концов, мечты — не поступки. Зачем ей роман в шестнадцать лет? Бедняжка Парвати до сих пор не могла прийти в себя после того, как её подло бросил этот треклятый Станимир из Дурмстранга, хотя прошло уже целых два года. Встревать в отношения Дина и Джинни тоже не имело смысла; им, кажется, было хорошо. От этой мысли в душе Падмы всё закипало от ревности, но в такие моменты она напоминала себе: никто не виноват в том, что обстоятельства сложились таким образом. Джинни была одной из самых симпатичных и популярных девочек в школе, тем более стала играть в гриффиндорской сборной по квиддичу, и не было ничего сверхъестественного в том, что Дин обратил на неё внимание. Сам он, в свою очередь, был обычным парнем и легилименцией пока не владел, а потому не мог прочитать в мыслях Падмы, что нравится ей, тем более она этого совершенно не показывала. Её воспитание и гордость долгие месяцы заставляли ждать, просто терпеливо ждать, когда Дин сам обратит на неё внимание.

И он обратил. Расстался с Джинни ещё в середине шестого курса и последующие — те самые — месяцы всё больше увлекался загадочной когтевранкой. Теперь уже его лето было пронизано мечтами об индийской красавице, и он твёрдо решил, что добьётся её расположения, когда попадёт в школу.

А потом с новой силой разразилась война, и началась травля маглорождённых.

В «Трёх мётлах» сегодня было не протолкнуться, но едва Падма хотела предложить сестре пойти куда-нибудь в менее людное место, как из-за длинного стола в дальнем углу паба поднялась Ханна Аббот и махнула им рукой.

— Идёмте к нам! — крикнула она, но в этом гомоне близняшки, скорее, прочитали слова по её губам, чем услышали их.

Просочившись сквозь толпу, которая на самом деле являлась очередью за сливочным пивом, они пробрались к нужному столу и сели на свободные места, любезно предоставленные Невиллом.

— Мы с Ханной видели, как вы встретились после экзамена около теплиц, ну и подумали, что, как и все, придёте сюда, — сказал он с улыбкой. — Вот и места для вас припасли.

— Спасибо, Невилл, это очень кстати! Столько народу... — ответила Падма, пробежавшись глазами по присутствующим. За исключением Ханны, Эрни Макмиллана и Джастина Финч-Флетчли сплошь гриффиндорцы, и один из них, тот самый, которого она искала, смотрел прямо на неё.

Падма опустила голову, мысленно ругая себя за это постоянное смущение. Взгляд Дина выражал и радость от встречи, пусть и в толпе, и тоску, и желание быть рядом с ней, которое Дин уже не пытался скрывать.

— Ну, я предлагаю выпить за успешное окончание первой недели экзаменов! — провозгласил Симус, поднимая свой стакан со сливочным пивом. — Мы все молодцы!

— Но, Симус, откуда ты знаешь, что оно успешное? — подколола его Гермиона.

— А я первоклассный телепат, — гордо заявил он. — К тому же, как говорится, уверенность в собственных силах — девяносто девять процентов успеха.

— Хорошее выражение, — сказал сидящий напротив Падмы Джастин, и в этот момент с десяток стаканов взмыли вверх, приветствуя друг друга и звеня стеклянными гранями.

— А помните, как неделю назад мы обсуждали ЖАБА у Хагрида? — спросила Астория, медленно потягивая пиво.

— Вы так переживали, что да как, — присоединилась к ней Джинни, — а вот уже основные экзамены позади!

— И ничего мы не переживали, — рассмеялся Невилл. — Вам показалось.

— Ну-ну, — хитро улыбнулась Ханна, подмигивая подругам. Заметив это, Падма отогнала навязчивую мысль о том, что парни, а тем более гриффиндорцы, любят храбриться, и неожиданно сама для себя поднялась с места.