Разбуди меня
Шрифт:
Я засиделась за чтением записок Сновидца почти до вечера - кстати, нигде не сказано, как его зовут, надо бы у Дина спросить, вдруг знает?
– и очнулась только тогда, когда желудок потребовал еды. Если опустить все восторженные восклицания по поводу Кинатры и её необычной зависимости от снов жителей, полезной информации из двух тетрадей набралось бы всего на несколько листков. Надо в следующий раз захватить блокнот и ручку, и выписывать. Закрыв последнюю страничку, я отодвинула тетрадь, и уставилась в окно, на оранжевое закатное солнце, пытаясь уложить в голове прочитанное. ‘Сновидец Спит ровно до тех пор, пока позволяет себе командовать в сновидении, пытаться контролировать его. Чтобы стать по-настоящему свободным в мире собственных снов, надо хотя бы раз дать сну возможность провести через себя, от начала и до самого конца, каким бы он ни был. И не пытаться изменить, не трогать Нити, что бы ни происходило. Отключи сознание, и обретёшь крылья. Отпусти разум, позволь подсознанию держать руль. Тебя могут ждать удивительные открытия на пути познания мира снов…’ Почему-то это изречение вновь и вновь возникало в голове, а ещё то, что Райксо называл меня Спящей. Значит, вот что это значит. Я ведь действительно всегда контролирую и себя, и свои действия в снах, даже если ничего в них не делаю. Я всегда готова сыграть на флейте, если вдруг что не так пойдёт. Попробовать видеть сны, как обычные жители?.. Позволить подсознанию вести меня? Интересная идея…
Я встала, потянулась, и вернула тетради на полку. Моя относительно ровная, гладкая жизнь без особых эмоциональных встрясок и переживаний вдруг показалась сама длинным, удивительно реалистичным сном. И люди в ней тоже казались выдуманными персонажами… А что есть реальность? Дух сказал, то, во что веришь. Дин говорил так же про Кинатру, хотя она - тоже плод чьего-то сна. Райксо пытался убедить, что возможности Сновидцев безграничны… И что он сильнее меня, потому что верит. Во что? Или кому? Продолжая размышлять, вышла из библиотеки, рассеянно попрощавшись с Тари, и направилась пешком домой. Я до сих пор не рисковала пользоваться транспортом Кинатры, без доверия относясь к разнообразным конечностям, заменявшим тут колёса.
А дома ждали неутешительные новости: кроме Ори и Дина в гостиной на первом этаже сидели ещё несколько Ходящих, и судя по их не слишком радостным лицам дела в Кинатре обстояли не очень хорошо.
– Привет, - тем не менее, я улыбнулась, остановившись на пороге.
– Привет, - лицо Дина просветлело, когда он увидел меня.
– Мы уже заканчиваем.
Я кивнула. Потом всё равно расскажет, ведь наверняка дело в снах, по другому поводу Ходящие бы не собрались. Решила пока поужинать, и ещё разок обдумать то, что вычитала в библиотеке. Мысль о том, чтобы отпустить сознание, привлекала всё больше, отчего-то стало ужасно любопытно, а как же может выглядеть мой собственный обычный, не созданный мной же сон? Просто то, что выдаёт подсознание? Ещё бы убедить Дина не вмешиваться…
Ходящие разошлись как раз, когда я допивала чай. Дин заглянул на кухню, и сел за маленький столик напротив, подперев подбородок ладонью.
– В Кинатре стало больше нехороших снов, - негромко сообщил он, глядя на меня.
Я замерла, поспешно поставив чашку на стол - пальцы дрогнули, и она чуть не выскользнула.
– Но… У меня же не настолько плохое настроение, - пробормотала, чувствуя румянец на щеках.
– Так, немножко грустно, и всё…
– Мне кажется, тут дело не только в твоём настроении, - огорошил Дин.
– Потому что люди видят кошмары, а это гораздо серьёзнее. Они сталкиваются в снах со своими страхами, и у Ходящих есть основания полагать, что эти сны вызываются намеренно.
У меня округлились глаза и пересохло в горле от внезапной догадки.
– Райксо?..
– прошептала я, сделав поспешный глоток чая.
– Но зачем?..
Хотя, чего спрашивать. Его цели вполне ясны. И он же предупредил, что будет война. У меня внутри что-то шевельнулось, потеснив страх, и я впервые, пожалуй, за свою жизнь, почувствовала настойчивое желание кому-то что-то доказать. Например, этому зарвавшемуся Сновидцу, что Кинатра - моя территория, и пока я здесь живу, жители этого необычного города будут видеть только хорошие сны. Независимо от моего настроения и планов Райксо на мою флейту. Я нахмурилась и сжала губы.
– Валенька, - ладонь Дина легла на мои стиснутые пальцы.
– Не переживай, мы справимся…
– Я знаю, что делать, - перебила я Ходящего.
– Я тоже Сновидица, и умею не только монстров из снов убирать.
Во взгляде разноцветных глаз мелькнуло удивление. Признаться, я сама себе удивилась, вообще-то подобная решительность мне не свойственна обычно. Но - внутри на самом деле зрело упрямство и раздражение на кого-то, кто пытается разрушить мою устоявшуюся жизнь в угоду своим интересам. Один раз её уже разрушили, и второй раз я не позволю этого сделать. И уж тем более этому неугомонному Сновидцу, так настойчиво пытающемуся добраться до моего инструмента.
– Ты знаешь, как защитить Кинатру?
– осторожно поинтересовался Дин, не отпуская моих пальцев.
Я улыбнулась.
– Дин, сны - моя территория, - спокойно ответила.
– Не знаю сейчас, так пойму, когда там окажусь сегодня ночью. Жителям больше не будут сниться кошмары. По крайней мере, в ближайшее время.
Я на самом деле пока не знала, что и как буду делать, но отчего-то внутри зрела странная уверенность, что у меня получится обхитрить Райксо. Хватит ему уже очки набирать в нашем противостоянии.
…Поднимаясь по лестнице на второй этаж, я прислушивалась к тихому детскому плачу, и мрачно размышляла: это ж каким негодяем без совести надо быть, чтобы наслать на ребёнка плохой сон! Ладно, взрослые, у них психика более устойчива, и они в состоянии бороться со своими страхами, но дети! Толкнула приоткрытую дверь, и вошла в тёмную спальню, сразу увидев и сжавшуюся в комочек фигурку на кровати, и в противоположном углу, где скопились самые густые тени, нечто аморфное, шевелящееся, с зеленоватыми угольками глаз. Я тихонько подошла к девочке, и присела рядом, совершенно не обращая внимания на воплощение детского страха.
– Не плачь, маленькая, - ласково провела ладонью по светленьким волосам, заплетённым в трогательную косичку.
Девочка встрепенулась, шмыгнула носом, со страхом покосившись на нечто в углу, и прижалась ко мне, дрожа всем телом.
– Бабайка… - жалобно сообщил ребёнок, с откровенным ужасом покосившись в угол.
– Сейчас уберу, - успокоила я, и посмотрела на Нити.
Лохматый, запутанный клубок с торчащими кончиками, переливающийся багровым - ощущение, что кто-то намеренно взял и скомкал Нити без всякого определённого узора. В моих руках появилась флейта, я заиграла, и нелепое нагромождение узелков и петелек стало распрямляться, расплетаться, Нити выпрямились, и багровый постепенно перешёл в обычный красный.
– Всё, малыш, нет бабайки, - я улыбнулась, снова погладив девочку.
Она с некоторой опаской посмотрела в угол, теперь пустой, и несмело улыбнулась в ответ.
– А она не вернётся?
– Нет, - твёрдо ответила я.
– Не вернётся, не бойся. Спи спокойно.
Ребёнок мне поверил. Забравшись под одеяло, она закрыла глаза, а я, снова достав флейту, тихонько заиграла. Комната расцвела причудливыми узорами, стало светло и ярко, а в дверь зашёл чудной зверь ростом с приличную собаку, очень лохматый, и почему-то ярко-лимонного цвета, с двумя хвостами. Ну, тут можно больше не волноваться.