Разбуди в себе зверя

Черных Валерий

– Нравится! А я смотрю, ты здесь уже не в первый раз. Меню даже не открыл.

– Да, я его наизусть знаю. Жрачка здесь отличная, не пожалеешь.

Неожиданно за соседним столиком разгорелся скандал. Двое пьяных посетителей начали крыть трехэтажным матом официанта. Денис обернулся и прислушался. Что-то не устроило гостей в счете, и они не собирались платить. Официант, худощавый молодой парень, стоял молча, уставившись в пол. Через секунду перед столиком вырос огромный, как шкаф, охранник. Он попытался угомонить пьяных, но один из них плеснул ему в лицо остатками сока из графина. Завязалась потасовка. «Шкаф» попытался скрутить дебошира, и тогда второй, который, видимо, имел некоторые бойцовские навыки, технично врезал ему в челюсть. Судя по габаритам, охранник весил более ста килограммов, был неповоротлив и медлителен. Он развернулся к напавшему на него и тут же получил удар от второго. Оба посетителя, несмотря на то, что были сильно пьяны, начали бегать вокруг противника, осыпая его ударами. Охранник напоминал медведя, затравленного собаками. Он, неуклюже отмахиваясь от нападавших,

ругался и рычал что-то невразумительное. Денис собрался подняться с места, но Миха перехватил его за руку и покачал головой:

– Не встревай. Не надо. Сам справится.

«Как так? – недоумевал Денис. – Почему я не могу помочь? Что за ерунда?»

– Почему? Я за минуту всех успокою.

– Сиди спокойно, если не хочешь в полиции ночевать. Они уж точно разбираться не будут и загребут всех. Потом доказывай, что ты не олень. А если узнают, что ты при деньгах, так могут и не выпустить, пока не выдоят досуха.

– А ничего, что я подданный другой страны?

– Ничего. Жопу вытрут твоим паспортом и начнут устанавливать личность. Только эта процедура может затянуться надолго.

– Порядочки тут у вас, – недовольно пробурчал Денис.

– Это если рассматривать самый плохой сценарий. Конечно, я сгущаю краски, но лучше перестраховаться.

Тем временем бой перешел в партер. Теперь тяжелый охранник имел несомненное преимущество. По-видимому, пьяные не смогли нанести существенный ущерб его здоровью, и ему удалось уложить обоих на пол. Навалившись на них всем весом, он решил исход схватки несколькими тяжелыми ударами. Дебоширы были нейтрализованы. Они, постанывая, корчились на полу, держась за окровавленные лица. В зале появились двое полицейских, довольно бесцеремонно скрутили дебоширов и потащили к выходу из ресторана.

Еду подали через несколько минут. Официант извинился за доставленные неприятности и вручил каждому скидочную карту.

– Удачно зашли, – подмигнул Миха, пряча в карман кусок пластика.

Он поднял стакан, махом опрокинул в рот, затем махнул рукой официанту и попросил повторить.

– Частишь! Надеюсь, за руль не собираешься?

– Не, у тебя тормознусь сегодня. Не выгонишь?

Денис небрежно кивнул, понюхал жидкость в своем стакане и осторожно пригубил.

Через два часа они вернулись домой. Мишка, пьяный в стельку, развалился на диване в гостиной и без умолку нес всякую околесицу. Денис впервые видел друга в таком состоянии, с интересом наблюдая за ним. Вскоре ему наскучило этот представление, он поднял Миху с дивана и затолкал в спальню.

* * *

– Ты можешь сказать, откуда эта дрянь появилась в городе? – спросил моложавый, подтянутый человек в ладно пригнанном мундире подполковника полиции, брезгливо ткнув пальцем в фотографию, на которой был запечатлен пакетик с желтоватыми таблетками.

Худощавый сорокалетний мужчина с усталым лицом, на котором не отображалось ни одной эмоции, развел руками. Старший оперуполномоченный отдела по контролю за оборотом наркотиков майор Горлов Петр Алексеевич половину ночи перебирал со своими операми барахло на месте захвата преступной группы. Вообще-то он не спал уже вторую ночь, разрабатывая операцию, смертельно устал и сейчас думал лишь о том, как побыстрее закончить доклад, добраться до дивана в своем кабинете и поспать хотя бы несколько часов. Четыре дня назад им улыбнулась удача: они задержали дилера с наркотой – препаратом на основе метадона. Дело в том, что наркодилера нынче вычислить довольно трудно. Он ни с кем не видится и сам ничего не делает. Просто расфасовывает наркотики в маленькие пакетики; как правило, в одном лежит от одного до десяти граммов – самое ходовое количество среди покупателей. Потом фасует это в пакеты побольше. В итоге получается пара-тройка десятков таких упаковок расфасованной наркоты. Потом он всё это дело складывает в какой-нибудь большой пакет и прячет где-нибудь на улице, очень хорошо прячет. Всё остальное происходит дистанционно, через сайты так называемого темного Интернета, где можно купить наркотики, оружие, поддельные документы, нанять киллера и всё такое прочее. Через несколько часов пакет забирает так называемый кладчик, который, в свою очередь, тоже делает закладки, но уже мелкие, и продает их координаты через Интернет. Никто никого не знает. Никто никого выдать не может. Всё полностью анонимно.

Поначалу для полицейских всё складывалось довольно удачно. Задержанный начал давать показания, указал адрес, куда нырял за товаром, но в итоге – три трупа. Вот и весь улов, ниточка оборвалась.

Начальник отдела подполковник Егоров в городе был человек новый. Его перевели из области всего полгода назад, и он притащил с собой еще трех оперов, которые и работали сейчас в отделе с майором. Само собой, оперативные позиции у них были никакие, да и по наркотикам они раньше не работали. Горлова новый начальник не то что бы не любил, но песочил при каждом удобном случае. Зачастую совсем без причины – для профилактики, что ли. При этом даже к серьезным косякам своих людей подполковник относился довольно снисходительно. Однако Горлова такой индивидуальный подход не возмущал. Он, в свою очередь, тоже относился к новому руководству с некой долей презрения. По его мнению, руководитель должен лучше подчиненных разбираться в служебных вопросах: анализировать, делать выводы, давать советы, принимать последние решения. Первое время майор даже искренне удивлялся, как такой пустой человек мог возглавлять розыск, пусть и на периферии, пока не узнал про родственные связи новой жены подполковника в руководстве главка. Будучи помоложе, Горлов любил поговорить о справедливости с руководством. Жарко спорил по любому поводу и за всё время службы набил немало шишек. Однако жизнь вскоре научила его не обращать внимания на приступы самодурства и чванства вышестоящих начальников. С возрастом его выступления случались всё реже и реже, и в конце концов он просто перестал реагировать на такие наезды. Когда майор сосредотачивался на деле, никакие посторонние вещи его уже не трогали.

– Трудно даже предположить, откуда. Наши-то коллеги всех положили. Палили, как подорванные. Металлические ворота гаража в решето. А там оказался только один ствол.

– Но ты же как-то на них вышел?

– Случайно. Это, – он кивнул в сторону фото, – изъяли во время рейда по ночным клубам. Выяснили, откуда дровишки, и провели задержание.

– Задержание трупов! – рявкнул подполковник. – Вы что, не могли как-то по-другому?

Горлов пригладил темные, с легкой проседью волосы и тяжело выдохнул:

– Мы-то могли, но вы же сами приказали взять «тяжелых». А когда эти твари выстрелили через дверь, их бойца ранили. Вот ОМОН всех и покрошил.

– Я, значит, виноват?!

Майор, не отрывая взгляд от пола, покрутил головой.

– Нет, конечно.

Хозяин кабинета обреченно махнул рукой.

– Ладно, обойдется. Сейчас давай домой, отоспись. Думаю, если это налаженные поставки, то вскоре проявятся где-нибудь. Потом обсудим.

Горлов уже полчаса ворочался на диване, не понимая, почему не может заснуть. Когда он добрался до своей квартиры, казалось, что стоит ему приклонить голову на подушку, как он провалится в безмятежный сон. Но в голове калейдоскопом крутились события последних двух дней. Что-то не складывалось. Он не стал акцентировать в докладе для подполковника, что убитые бандиты были хорошо известны полицейским. Полные отморозки с кучей судимостей, двое из которых находились в федеральном розыске, только никакие они не наркоторговцы. Как эти уголовники оказались в гараже, оставалось загадкой для майора. За несколько месяцев без работы его оперативные позиции в сферах криминальных структур тоже пошатнулись. Когда в марте расформировали Госнаркоконтроль и передали его функции в МВД, президент заверил, что массовых сокращений реформа не подразумевает. Все поверили словам главы государства и надеялись на продолжение службы в органах внутренних дел, но многих сотрудников с опытом работы туда так и не приняли. Зато набрали молодых. «Не рекомендован в связи с несоответствием морально-деловым качествам», – гласила стандартная формулировка. Положа руку на сердце, нужно признать, что далеко не всем этот вердикт был вынесен необъективно. В службе хватало проблем с нечистыми на руку сотрудниками. Горлов три месяца болтался без дела, проходил бесконечные проверки, собеседования, обследование на полиграфе, сдал справку о доходах. В итоге – «не рекомендован». Всё это время он пребывал в угнетенном настроении, и как результат – затяжной запой. Еще через месяц его брак, и так державшийся на честном слове, окончательно развалился. Жена прекратила с ним всякое общение и ушла к адвокату, который тут же занялся их разводом. Горлов окончательно осознал, что личная жизнь не удалась, а все попытки исправить положение потерпят крах. Если мерить мужскую привлекательность толщиной кошелька, то тут Горлову хвастать было нечем. Конечно, он не жил на одну зарплату, но, его доходы были значительно меньше, чем у большинства его коллег. Майор не торговал наркотой и не крышевал барыг. Два небольших помещения в торговом центре, оформленные на его маму, сданные в аренду, да его старая квартира в Подольске, где жили квартиранты, обеспечивали, по его мнению, достаточный доход. Однако бывшей жене денег никогда не хватало. Хорошо хоть с детьми не сподобилось, и, в общем, он был даже рад, что всё так получилось. За пятнадцать лет совместной жизни он дико устал от её постоянных жалоб и претензий. А вот работа – это то, что он действительно любил, отдавался ей без остатка. Лишившись ее, он потерял себя и стал всё более опускаться. Когда майор (теперь уже бывший), теряя надежду, начал подыскивать место в охранных структурах, неожиданно всё разрешилось. Его пригласили на очередное собеседование, и через две недели он вышел на работу в отдел МВД по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Воспользовавшись реформой и слабостью вновь созданной структуры, преступность высоко подняла голову. Резко возросло количество наркоты на улицах, барыги совсем обнаглели: на радостях понизили цены на «синтетику» и увеличили оптовые партии.

Постепенно мысли Горлова стали вялыми, обрывочными, плавно переходя в сновидения, пока сознанием окончательно не овладел сон.

Утром, получив очередную «клизму» от шефа, майор вернулся в свой кабинет. Вчерашнее задержание руководство ОВД все-таки отметило жирным плюсом, поэтому разнос выглядел довольно формально – только чтобы подчиненный не расслаблялся.

Николай Афонин, старший лейтенант, совсем молодой парень, сидел, уткнувшись в монитор ноутбука, разглядывая фото иномарок. Горлов поморщился. Он бесцеремонно захлопнул крышку гаджета, шлепнул на стол папку с документами и спросил:

– Наш пассажир уже в СИЗО?

– Нет, здесь, у нас кантуется. После обеда следачка его повторно допрашивать будет, так шеф распорядился, чтобы не отправляли пока.

Николай, как всегда, был в курсе всего, что происходит в здании отдела.

– Тащи его к нам. Побеседуем.

Афонин потянулся к телефону, и вскоре задержанный Кулёмин сидел на стуле перед майором.

– Ты, Куля, зачем нам два дня лапшу на уши вешал?

– Не понимаю, начальник! Как на духу… как маме!

– Как маме, говоришь. Ну, тогда так.