Разбуди в себе зверя

Черных Валерий

– Вызови Мохова, срочно! – рявкнул он, когда услышал голос секретарши.

Через несколько минут Серый появился на пороге кабинета. Гареев поманил его к себе рукой и тихо спросил:

– А что там с телкой этого козла, ну с сестрой грабителя? Ведь могут и на нее выйти.

Мохов дернул уголком рта и согласно кивнул.

– Мои уже занимаются. Они у нее на хате торчат, ждут с работы.

Гареев вопросительно поднял брови. В ответ Серый удрученно развел руками.

– Другого выхода не вижу. Нужно зачищать по полной программе.

– Согласен! Только сделай так, чтобы их никто не нашел. Сбежали любовнички – и с концами.

– Первый раз, что ли, – успокоил Серый. – Спрячем наглухо.

– Ладно, иди.

Когда за

Моховым закрылась дверь, Тагир широко зевнул, затем устало потянулся. Как же скучно, черт возьми! В последнее время окружающие всё больше раздражали его, нагоняя нестерпимую тоску и уныние своей тупостью. Осточертело всё! Может, плюнуть и рвануть к семье в Австрию? Гареев встал с места, бодро прошелся по кабинету, потряхивая головой. Жена, дочь и его мать уже пять лет жили в Вене, изредка появляясь в Москве. Нет, он абсолютно не скучал по ним. Мать после смерти отца просто плешь проела ему, требуя внуков, поэтому семья была не более чем дань устоявшимся обычаям. По сути, это она подобрала ему невесту, а он не стал возражать. Свою женитьбу Тагир считал делом проходным, но удачным. Жена, покладистая, домашняя девушка, ни разу не дала ему повод для раздражения или ссоры. Он был уверен, что даже любит ее, любит так, как он сам понимает это чувство. Хотя семейные отношения и не обременяли его, Гареев не преминул при первой возможности отправить близких подальше. Так ему было удобнее. Тагир вернулся в кресло за столом и нажал кнопку селектора.

– Зайди для устного перевода, – бросил он в микрофон.

Секретарша вошла, призывно покачивая бедрами и расстегивая на ходу блузку. Дежурная мысль посетила хозяина кабинета: «Неужели в таком количестве силикона продолжается жизнь?» Он криво усмехнулся, развернул кресло и расставил колени. Девушка бросила на пол диванную подушку, опустилась перед ним на колени и, нащупав рукой замок молнии на джинсах, аккуратно потянула его вниз. Тагир расслабленно выдохнул и откинулся в кресле.

* * *

Майор Горлов влетел в кабинет оперов, со злостью захлопнул за собой дверь, рухнул в кресло за рабочим столом и громко выкрикнул:

– Козел!

Его коллеги заинтересованно уставились на майора.

– Ты кого так ласково, Алексеевич? – уточнил Афонин.

Пётр Алексеевич исподлобья посмотрел на оперов, сидящих за своими столами, и небрежно отмахнулся. Только когда они остались в кабинете вдвоем с Николаем, он вернулся к разговору.

– Это я про Егорова. Он запретил нам заниматься метадоном.

– Почему?

– Да хрен его знает! Говорит, нет перспективы. Других дел полно, а это мы уже закрываем.

– Ничего себе «нет перспективы»! Я уже план набросал, как нам эти таблетки идентифицировать.

– Коля, не тупи.

– А проверить-то всё равно нужно.

– Официально дело закрыто.

– Жаль, а то я уже тетке своей позвонил. Обещала помочь.

– А тетка здесь при чём?

– Так она у меня аптечным складом командует. У нее образцы любого лекарства достать можно.

Горлов, пристально глядя в стол, начал задумчиво массировать гладко выбритый подбородок. «Нет, неспроста Егоров запретил заниматься этим делом. Кто-то, по-видимому, заплатил ему. А может, не ему. Может, кому-то повыше. А может, вообще наш начальник крышует поставки этой дряни. Да пошло оно всё к чертям! Мне что, больше всех надо?! Проехали!» Майор почувствовал себя легавой, у которой из-под носа ушел заяц. Захотелось накатить граммов так сто пятьдесят, выкурить сигаретку. После развода он решительно отказался от пагубных привычек. Бросил курить, спиртное позволял себе только по выходным, и то довольно умеренно, обязательная утренняя разминка, почти спартанская диета. Было адски тяжело, но результат оправдал усилия. В последнее майор чувствовал себя превосходно, бодрым и полным сил. Оставалось только придумать, куда или на кого эти самые силы потратить. Мысли поехали в сторону, противоположную работе: «Бабу завести, что ли?» Периодически он прибегал к услугам проституток, но кроме физической близости хотелось чего-нибудь постоянного. «Зинаида?! Пожалуй, сопляк прав». Горлов чувствовал ее симпатию к себе и полностью разделял её чувство. Он отпустил подбородок, поднял голову от стола и хлопнул по нему ладонью.

– Забей-ка ты на всё это, Коля. Так будет спокойнее.

Затем напряг лицо, собираясь с духом, взял со стола мобильный и набрал номер.

– Зинаида Петровна, привет. Хочу пригласить тебя на обед.

Майор сосредоточенно выслушал ответ абонента и удовлетворенно крякнул.

– В двенадцать жду на выходе.

Он отключил телефон и, заметив хитрую ухмылку на морде старлея, криво усмехнулся в ответ. После слегка пригладил волосы, подхватил куртку со спинки стула и двинул на выход. Афонин, проводив его взглядом, поднял трубку стационарного телефона.

– Теть Вер, привет. Ты у себя?.. Хочу подъехать.

Он похлопал по карманам, проверяя, всё ли на месте, и пробормотал себе под нос:

– Нет, Пётр Алексеевич, я все-таки проконсульти-руюсь. А там посмотрим.

Разбуженный запахом свежесваренного кофе, Горлов перевернулся на спину, глубоко втянул ноздрями воздух, быстро выбрался из постели и, на ходу натягивая джинсы, прошлепал на кухню. Он остановился в дверях и задержал взгляд на плотных бедрах с приличной задницей под форменной юбкой. Всё смотрелось очень аппетитно и сексуально. Майор слегка тряхнул головой, как бы отгоняя видение, однако всё осталось на своих местах: и красивая женщина у него на кухне, и запах кофе, и приятное чувство домашнего уюта. Он уже не помнил, как у него начиналось с первой женой, но таких ощущений, близких к блаженству, он припомнить не мог. Зинаида обернулась, приветливо подняла руку и дернула уголками губ, обозначая улыбку. Правильное лицо, серые глаза под пушистыми, не выщипанными бровями, вздернутый носик. Майор с удовольствием перебирал события вчерашнего дня: обед, короткую прогулку и последовавшее за всем этим объяснение. Впрочем, по большому счету, объяснять-то ничего и не пришлось, они оба были готовы к отношениям. Как-то всё получилось само собой, по умолчанию. После работы он ждал ее возле отдела, и они, как будто заранее договорившись, отправились к нему домой. Потом были ночь вместе и приятное пробуждение. Горлов двинулся вперед, обнял женщину за талию, ткнулся губами в её шею. Она откинула голову назад и в ответ чмокнула его в щеку.

– Отпускай. Мне бежать нужно. Я на девять людей вызвала.

– Подождут, – ворчливо заявил майор. – Я тоже люди.

– Давай-давай, собирайся. Вдруг твой начальник тебя тоже искать будет.

– Да пошел он!

– Чего так? – скривилась Зинаида. – Не сработались?

– Нормально, только дело приказал закрыть. Главное, просвет наметился, а он сворачивать заставил.

– Это он может. Я его по области знаю. За бабки любое дело развалит.

– Думаешь, заплатили?

– А то! Чего бы он так тебя торопил? Конечно, зарядил кто-то.

Зина вывернулась из объятий Горлова, на ходу допила кофе и накинула на плечи форменный китель.

– Побежала. Созвонимся в обед.

– Подожди, подвезу.

– Не нужно. Давай пока не будем дразнить коллег.

Зинаида надела пальто, подхватила с пола маленький черный портфель и выскользнула на лестничную клетку. Озадаченный ее словами Горлов захлопнул дверь и вернулся на кухню. Задумчиво ковыряя вилкой приготовленную Зинаидой яичницу, он продолжил прикидывать свои дальнейшие перспективы. «Не сработались», – эти слова не выходили у него из головы. А ведь и правда. Сколько он еще сможет выдержать такое отношение к себе, чтобы не взорваться? Вопрос! А уходить тоже не вариант. Опять без службы, опять всё по новой. Нет, нужно как-то притираться, вживаться в эту реальность. Эх, дело бы какое интересное!