Разделенные океаном
Шрифт:
— Ты справишься, дорогой. Не забывай, в первую очередь ты должен думать о детях и о Хейзел.
Она встретит свою невестку у парикмахерской и скажет ей, что Финн обедает с клиентом.
Молли ушла. Через несколько минут за столик вернулась Ивонна.
— Я видела, как твоя сестра уходила, — сказала женщина. — Она показалась мне очень милой.
— Она действительно очень милая и славная, — пробормотал Финн. — И Хейзел милая и славная, и мои дети тоже. Единственный, о ком нельзя так сказать, — это я.
— И я, — печально добавила Ивонна. — Мы с тобой грешники, Финн, причем наихудшего сорта.
— Этого никогда не случится, моя дорогая девочка.
От волнения у Финна перехватило горло. Ивонна была старше Хейзел и не отличалась красотой, но в его словаре не было слов, чтобы выразить, как сильно он любит ее. Скрепя сердце ему пришлось солгать сестре. Ивонна не носила под сердцем его ребенка, но, если она уйдет от него, он умрет.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
На Рождество японцы захватили Гонконг. Муж Эсмы попал в плен. Для Великобритании это поражение стало сокрушительным и неожиданным. Повсюду ширились слухи о жестоком, бесчеловечном обращении, которому японцы подвергают военнопленных.
Молли не представляла, как утешить Эсму. Дежурная фраза «С ним все будет в порядке, дорогая» казалась жалкой и избитой, к тому же откровенно лживой. Она лишь обняла девушку, не сказав ни слова.
— Мы так славно встретили Рождество, — со слезами на глазах призналась Эсма; она жила в Уэйвтри с родителями и двумя братьями. — Никто из нас даже не подозревал о том, что происходит в Гонконге. И после мне было ужасно стыдно, что я не почувствовала, что с Питером случилась беда.
— Для этого нужно обладать даром ясновидения, дорогая. Когда моего мужа убили, я тоже ничего не почувствовала.
Молли вспомнила, как переступила порог дома в Аллертоне, ожидая встретить там Тома, хотя он был мертв уже несколько часов.
Эсма шмыгнула носом.
— Ты хорошо встретила Рождество, Молли? — поинтересовалась она из чистой вежливости.
— Просто замечательно, — машинально откликнулась та.
Но, глядя на Финна, веселого отца и любящего мужа, и спрашивая себя, не притворяется ли брат, она чувствовала, что его поведение изрядно подпортило ей атмосферу того, что должно было стать чудесным праздником. Молли и вправду поверила Финну, когда он пообещал порвать с Ивонной. Но в тот же день, выходя из кабачка «У Джока», она вдруг обнаружила, что забыла перчатку. Когда она вернулась за ней, то увидела, что за столом с Финном снова сидит Ивонна. Они не заметили ее, и по выражению их лиц она поняла, что они не видят никого, кроме друг друга.
Ее старая шерстяная перчатка лежала под столом. Молли решила оставить ее там.
В канун Нового года Молли осталась дома, чтобы присмотреть за детьми, а Агата и Фил отправились на вечеринку. Поначалу Агата и слышать об этом не желала. Молли, дескать, пойдет на вечеринку вместе с ними, а она найдет кого-нибудь еще, кто согласится посидеть с детьми. Но Молли заверила ее, что просто не хочет никуда идти.
— Я не в настроении веселиться, честное слово, — устало пояснила она.
— Ты все еще беспокоишься о своем брате?
Она все рассказала Агате о Финне.
— Наверное, я никогда не перестану волноваться.
Но дело
Перед уходом Агата уложила Памелу спать, но Донни, которому исполнилось десять, ложиться не пожелал, и они с Молли играли сначала в карты, а потом — в «лилу» [82] и «лудо» [83] . Он был очаровательным мальчиком, развитым не по годам, и Молли почти все время проигрывала.
82
Лила — древняя индийская настольная игра.
83
Лудо — детская настольная игра с кубиками и фишками.
Когда им надоело играть, она приготовила чай для себя и чашку теплого молока для Донни, который явно устал. У него слипались глаза, так что он едва осилил молоко, и она уложила его в кровать.
— Теперь я до следующего года не увижу маму с папой, — сонно улыбнулся Донни, когда Молли укрывала его одеялом.
— Правильно, хороший мой. Когда ты проснешься, уже наступит одна тысяча девятьсот сорок второй год.
Пожалуй, она будет только рада, когда празднества закончатся и жизнь вернется в обычное русло.
В окружающем мире, казалось, воцарилась сверхъестественная тишина, когда Молли сошла вниз. Она отодвинула штору и выглянула в окно. Шел снег. Мимо проехал автомобиль. Он двигался так медленно, что мотор его работал почти беззвучно, а свет фар был едва виден за снежными хлопьями. На крышах домов напротив уже красовались снежные шапки. Содрогнувшись, Молли отпустила занавеску и включила радио. Вера Линн [84] пела «Мы снова встретимся». Молли выключила радиоприемник — эта песня всегда заставляла ее плакать.
84
Вера Линн (полное имя: Вера Маргарет Уэлч, р. 20 марта 1917 г.) — английская певица, имевшая огромную популярность в годы Второй мировой войны.
Повинуясь внезапному порыву, она подошла к телефонному аппарату в холле и позвонила в Дунеатли. Сегодня она уже разговаривала с детьми и пообещала снова перезвонить после полуночи, чтобы поздравить всех с Новым годом.
— Это я, — сказала она, когда Хейзел сняла трубку. — У вас там, похоже, сумасшедший дом. Что происходит?
— Айдан встретил в пабе уличного скрипача и привел его домой. Джо и Томми наяривают «собачий вальс» на пианино. Остальные наверху играют в прятки. Никто из детей еще не спит, даже Бернадетта. — Несмотря на кавардак, Хейзел, судя по голосу, была вполне счастлива. — Да, знаешь, что у нас случилось, Молл? Финн пригласил своих сотрудников в Килдэре на вечеринку и домой вернулся очень поздно — всего несколько минут назад, — но подарил мне чудесную брошку. Это золотая птичка, а вместо глаз у нее вставлены крошечные бриллианты. Ну разве твой брат не замечательный муж?