Разделенные океаном
Шрифт:
Нельсон гневно топнул ногой и умчался, едва не плача, когда Конрад Абель нетерпеливо сказал:
— Ну, давайте начинать.
Они были рождены для того, чтобы танцевать друг с другом, понял продюсер после первых же минут. Когда Анна выступала в паре с Герби, она доминировала. Именно она была той личностью, что вдохновляла партнера на подвиги. Но с Флипом Унгаром ей не было нужды играть первую скрипку: они вдохновляли друг друга. Между ними вспыхнуло сексуальное влечение. Герби был всего лишь славным соседским мальчишкой, тогда как Флип — хищником, стремящимся завлечь партнершу в постель.
Конрад
Лиззи принесла газету в «берлогу» Олли, чтобы тот прочитал ее. Это была «Ист-Коуст геральд», освещавшая в основном аспекты жизни Нью-Йорка.
— Прочти вот это, — сказала она и ткнула пальчиком в небольшую заметку на странице, посвященной искусству.
«...дублер, заменяющий исполнителя главной роли, вывихнувшего лодыжку, вряд ли удостоился бы внимания критиков, не продемонстрируй он выступление такого класса, какой можно наблюдать только в шоу “Розы алые”, что идет в Театре Классики на Сорок Второй улице. Флип Унгар, замещающий получившего травму Герби Блинкера, партнер великолепной Анны Мюррей, представил на суд публики безупречное выступление, которое привело аудиторию в восторг. Очень редко два танцора так тонко чувствуют друг друга, как Мюррей и Унгар...»
— Проклятье! — Олли отложил газету. Он уже понял, в чем дело, и не нуждался в уточнениях.
— Остается надеяться, что лодыжка Герби быстро заживет, — сухо заметила Лиззи, — иначе он останется без работы.
— Только через мой труп! — прорычал Олли.
Лиззи ушла. Олли обхватил голову руками, думая о сыне. Он испытал облегчение, когда в совсем еще юном возрасте Герби объявил, что хочет заняться шоу-бизнесом, предпочтительно танцами. Вряд ли он сподобился бы потрясти мир своими умственными способностями. Даже самым опытным преподавателям, нанятым его отцом, не удалось пробудить в мальчике интерес к школьным урокам — Герби занимали лишь одежда, кино и театр. Отправлять его в колледж смысла не было. Учитывая состояние Олли, тот вполне мог основать самую современную гимназию с библиотекой, располагающую великолепным книжным фондом, и пристроить туда Герби, но вряд ли сын после ее окончания стал бы хоть чуточку умнее, чем до поступления.
Олли не принадлежал к числу тех родителей, кто считает своим долгом максимально осложнить жизнь своим детям. Если Герби желает стать танцором, значит, так тому и быть, и Олли сделает все, что в его силах, чтобы расчистить ему путь.
В возрасте шестнадцати лет, окончив школу, Герби прямиком перешел в академию Пегги Перельман на Хестер-стрит. Пегги была честна с самого начала.
— Герби очень симпатичный мальчик, он обладает шармом и незаурядным талантом, — сказала она Олли. — Я уверена, он пробьется в кордебалет самых популярных шоу. Быть может, если ему повезет, его даже выберут для сольного выступления.
Вот тогда Олли понял, что вряд ли Герби когда-нибудь станет звездой. Его сыну не хватало главного: блеска, той последней капли изысканности, что отделяет посредственность
Анна появилась у Пегги, когда Герби учился на втором курсе. Вот у нее этого блеска и изысканности было хоть отбавляй. И она смогла поднять Герби до своего уровня, на головокружительную высоту. Глядя, как они танцуют вдвоем, Олли спросил себя, а нельзя ли сделать из них пару: Герби Блинкер и Анна Мюррей — Блинкер и Мюррей.
Когда Тамара пришла к Лиззи с предложением взять Анну к себе, оно показалось Олли ответом на его молитвы. Ему нравилась Анна, она была милой девочкой, и, как только она станет жить под одной с ним крышей, будет вполне естественно — и благородно — с его стороны проявить заботу и внимание к ее карьере. Олли нанял агента, Джо Сквайерса, и внушил ему, что Герби и Анна должны выступать только вдвоем. Они немыслимы друг без друга, как кофе и сливки. Одного нельзя ангажировать без другого.
И теперь Олли оставалось лишь следить за тем, чтобы так было и впредь, вот только Герби вывихнул лодыжку, а сам он не мог потребовать, чтобы Анну убрали из «Роз алых», пока его сын не поправится. Олли опасался, что в один далеко не прекрасный день какой-нибудь пройдоха, вроде того же продюсера Конрада Абеля, убедит девушку в том, что с другим партнером она сможет добиться куда более впечатляющих успехов.
В ушах Конрада Абеля все еще гремели аплодисменты, когда он шествовал по пыльному коридору к своему кабинету под сценой. Он был чрезвычайно доволен собой. «Розы алые» было обычным второразрядным шоу, но он рискнул, пригласив для участия в нем невероятно одаренного Зеке Пенна, и постановка взлетела на небывалую высоту. А теперь внимание зрителей привлекла пара Анна Мюррей — Флип Унгар. После статьи в «Ист-Коуст геральд» спрос на билеты возрос и критики потянулись обратно, чтобы еще раз посмотреть шоу.
— Добрый вечер, мистер Абель, — прозвучал у него за спиной чей-то голос.
Продюсер обернулся и увидел перед собой упитанного человека в вечернем костюме.
— Мистер Блинкер! — Он отступил в сторону, давая гостю возможность войти в его кабинет, размерами больше похожий на сервант. Каждый дюйм стены был занят афишами и плакатами. — Чем могу служить?
— Я не стану ходить вокруг да около, — ровным, невыразительным голосом произнес Олли. Он швырнул пухлый белый конверт на бумаги, которыми был завален неопрятный письменный стол. — Здесь тысяча баксов. Я хочу, чтобы вы убрали из шоу этого малого, Унгара. Завтра Анна должна выступать с тем парнем из кордебалета, забыл, как его зовут.
— Нельсон.
— Правильно, Нельсон. Не знаю, сколько еще мой Герби пробудет в нерабочем состоянии, но я буду платить вам по тысяче за каждую неделю его отсутствия.
Продюсер покачал головой.
— Мне не нужны ваши деньги, Блинкер. Я бы и тогда не взял их, не попади я в такой переплет. — Тогда он в первый и последний раз сотворил несусветную глупость, но с тех пор не прикасался к картам. Наглость этого человека вызывала в Абеле праведный гнев. — Как вы смеете приходить сюда и указывать мне, как поступать с собственным шоу?! — горячо вскричал он.