Разделенные сном
Шрифт:
Душ оказался тёплым. Пожалуй, это стало самым большим потрясением сегодняшнего дня – тёплый душ! Я наслаждаюсь тёплой водой, кажется, даже расслабляюсь, на что Гри’ашн просто улыбается. У него это тоже в первый раз – тёплый душ.
Затем я укладываюсь в постель, и она… Она мягкая! Не такая, чтобы провалиться, но это и не просто доски, и не окаменевший матрац. Ощущения просто необыкновенные! А ещё Гри’ашн меня обнимает и гладит, как только он умеет. Я не знаю, как называется то, что я чувствую, но мне бы хотелось, чтобы это не заканчивалось никогда.
Сама не заметив, как уснула, я внезапно оказываюсь в большой комнате, освещённой солнцем. Вижу Гри’ашна, радостно подбегающего к какому-то человеку. И этот самый человек очень ласково обнимает мальчика. Человек – и ласково! От этой картины я всхлипываю, хоть и боюсь неизвестного. Но тут Гри’ашн подходит ко мне, берёт за руку и подводит к человеку, глядящему на меня как-то очень по-доброму. Человек протягивает ко мне руку – и я уже сжимаюсь в ожидании удара, но… вместо этого меня гладят. И человек, и Гри’ашн.
– Познакомься, Калира, – говорит мой самый близкий мальчик. – Это дядя Саша, он наш… – тут Гри’ашн запинается, но затем уверенно заканчивает: – А’фт.
Назвать так человека! Для богов это просто нереально, по-моему, поэтому я просто застываю, с недоверием глядя на Гри’ашна. А человек, чуть нахмурившись, как-то очень странно, хоть и ласково называет моего самого-самого.
– Ну-ка, Гришка, как ты меня назвал? – спрашивает дядя Саша.
– А’фт, – отвечает Гри’ашн, а потом зажмуривается и переводит: – Папа…
– Двое детей и папа из сна, – вздыхает этот странный человек, а потом делает шаг вперёд и обнимает нас обоих. И это просто необыкновенно, ведь он совсем не хочет причинить зла! Разве так бывает?
– Так бывает, – улыбается мне дядя Саша. Кажется, я произнесла свой вопрос вслух. – Гришка, рассказывай, – просит он.
– Ритуал прошел хорошо, – объясняет Гри’ашн. – Только после этого исчез мой леерник, а нас поселили в покои Высших и дали одежду Высших, но так не бывает.
– Выводы? – коротко спрашивает дядя Саша.
– Виток игры, – вздыхает мой близкий. – А еще нам ха’арш помог. Это совсем уже…
– Возможно, слугам что-то от тебя надо, – задумчиво произносит этот необыкновенный человек. – Что собираешься делать дальше? – интересуется он.
– Сроки у нас не изменились, – Гри’ашн в задумчивости что-то рисует пальцем по стеклу огромного окна. – В Академии нас легко убить, так что вариант только один…
– Калира, как с сердцем? – интересуется дядя Саша, к которому мне хочется прижаться.
– Обмороки у неё, дядя Саша, – отвечает вместо меня мальчик. – Опасаюсь я, что может быть, как в той книге.
– Ой, папочка, а кто это? – слышу я детский голос, но посмотреть не успеваю, Гри’ашн закрывает меня собой.
– Это, доченька, дети другого мира, – спокойно говорит человек. – Гриша, Калира, не бойтесь, это моя дочь – Алёнка. Её так назвали в честь… хм… нашего близкого человека.
Я выглядываю из-за спины Гри’ашна, чтобы увидеть человеческую девочку. Она намного младше меня, но смотрит не со страхом, не с ненавистью, а как-то совсем иначе. Непривычно очень.
Дядя Саша начинает спокойно и не торопясь рассказывать о нас своей дочери. О Высших и Низших, о том, кто мы такие и каков наш статус, а потом девочка с непривычным, но каким-то очень ласковым именем Алёнка подходит к нам. Она хочет познакомиться и «дружить». Я не знаю, что это такое, поэтому спрашиваю:
– А «дружить» – это очень больно?
– Папа? – ошарашенно спрашивает Алёнка дядю Сашу. – Они… они не знают, что это такое?!
– Да, доченька, – человек гладит её по голове тем же жестом, что и меня. – В их жизни нет друзей, родителей, учителей, а есть только ненависть к ним и боль.
– Ой! – восклицает девочка. – Я научу! Научу вас! Это же здорово, когда братик и сестричка!
Я начинаю сначала робко, а потом уже и смелее спрашивать. Раз они к нам хорошо относятся, то этим надо воспользоваться, чтобы разузнать как можно больше. Меня интересует абсолютно всё – что такое «дружить», почему они к нам так, почему не хотят побить, почему…
Алёнка от моих вопросов начинает всхлипывать, а я пугаюсь. За свою дочь этот дядя Саша может же и наказать, раз я её расстроила?
– Папа, а почему она так сжалась? – удивляется девочка.
– Она боится наказания, – вздыхает человек и гладит меня по голове, отчего удивляюсь уже я.
– А за что наказания? – интересуется Алёнка, но дядя Саша смотрит на меня. Я понимаю, что моя очередь отвечать.
– За то, что тебя расстроила, – признаюсь я.
– Глупая! – восклицает девочка и лезет обниматься. – Разве же за такое можно в угол?
– В угол? – не понимаю я.
– Ну это… – Алёнка вздыхает, покосившись на папу. – Угол – это где надо постоять и подумать над своим поведением.
– На чём постоять? – я всё ещё не понимаю сути такого наказания.
И тут я узнаю, что, оказывается, есть люди, которые не бьют! Совсем не бьют, а в качестве наказания заставляют думать о том, что сделал не так! Это какая-то слишком чудесная сказка, от которой хочется плакать. Я очень хочу туда, где есть такие люди! Очень-очень! Жаль, что это только сон…
Глава седьмая
Гри’ашн
Помню, как меня впервые удивил тот факт, что дядя Саша не хочет вбить в меня то, чему он меня учит. Тогда этот чудесный человек рассказал мне, что страхом учить нельзя. И вот теперь удивилась и Калира, даже заплакала, как и я тогда.
Дядя Саша говорит, что появление Калиры в наших снах ожидаемо, потому что мы с ней по условию ритуала теперь одно целое. Это очень здорово – она теперь меньше боится. Конечно же, мне не всё равно, как она себя ощущает, но почему так – не знаю. Пока Калира забрасывает вопросами девочку с таким ласковым именем, я расспрашиваю дядю Сашу о его дочери, хотя внутри меня оживает тоска.