Раздумья Атланта

Корепанов Алексей Яковлевич

– Садитесь, Андрей.
– Вадим Юрьевич указал на кресло, собрал со стола эти исписанные листы и сел в кресло напротив.
– Хотите кофе?

Я отрицательно качнул головой и нетерпеливо подался к нему. Эксперт перебрал листы, взглянул на меня и неожиданно улыбнулся широкой улыбкой ковбоя и шерифа.

– Могу вас поздравить, Андрей. Моя предыдущая оценка раритета оказалась несколько поспешной. Мы имеем дело именно с раритетом. Даже не прибегая к лабораторному исследованию, из анализа текста можно с очень высокой степенью вероятности предположить, что возраст блюда никак не менее трех тысяч лет. Истинного блюда, а не той оболочки, под которой скрыт его первоначальный облик. Да, не менее трех тысяч лет, - повторил Вадим Юрьевич, с удовольствием глядя на меня.
– Можете сами убедиться; сейчас я вам покажу ближневосточные источники, а потом сравним с египетскими сообщениями.

Он

потянулся было к книгам на столе, но я остановил его.

– Вадим Юрьевич, я не сомневаюсь в вашей правоте. Меня интересует текст. Что там написано?

Эксперт не добрался до книг и вновь повернулся ко мне. У него было несколько изумленное лицо, но потом он улыбнулся и притронулся ладонью ко лбу.

– Ах, да, вы ведь специалист в несколько иной сфере. Видите ли, Андрей...
– Он пошевелил пальцами и задумчиво прищурился, глядя на пол; у меня возникло впечатление, что он размышляет, как бы объяснить мне что-то в доступной форме.
– Может быть, сравнение будет неудачным, но мне извинительно - в компьютерном деле я не профессионал. Вот, допустим, залезу я в какую-нибудь вашу компьютерную программу, да? И ведь, наверное, ничего в ней не пойму, не зная других программ. Вроде бы каждый знак в отдельности понятен, а если все в целом взять - какая-то абракадабра получится. Какой-нибудь "зеленый снег свистит беззвучным ухом". Да?

– Ну почему же...
– начал я, но Вадим Юрьевич не дал мне пуститься в объяснения.

– Это я просто к примеру, Андрей. Возможно, пример неудачный. Я к тому, что если дать вам сейчас мой перевод надписи на вашем блюде, дословный перевод, то получится именно "беззвучно свистящий глазом зеленый снег".

– Ухом, - машинально вставил я.

– Ну да, ухом, глазом - какая разница!
– Вадим Юрьевич махнул рукой.
– Чтобы понять смысл, нужно, как минимум, во-первых, владеть информацией о сходных текстах из других источников - я не говорю "аналогичных", я говорю "приблизительно сходных"! Во-вторых, разбираться в оттенках значения того или иного слова - "парк осенний гол" и "забили третий гол". В-третьих, иметь представление о символике слов и словосочетаний, знать, что именно в каждом случае подразумевается. То есть понимать их истинное значение. Представьте, что вы иностранец и вам попался текст с такими, скажем, оборотами: "валять дурака"; "дело в шляпе"; "вешать лапшу на уши"... Поймете ли вы, иностранец, абсолютно незнакомый с русским языком, подлинное значение этих выражений, даже если будете пользоваться словарем? Вы переведете дословно - и останетесь в недоумении, причем здесь лапша на ушах.

А теперь представьте, - увлеченно продолжал Вадим Юрьевич, - что вы имеете дело не с элементарным текстом типа "мама мыла раму", а с текстом литературным, с ритмической прозой на грани поэзии, изобилующей метафорами, аллегориями и, возможно, гиперболами... А речь идет именно о таком тексте.
– Он кивнул на блюдо.
– Смог бы понять древний грек, о чем говорит, например, Пастернак, попадись этому греку для перевода ну хотя бы такие строки: "Пути себе расчистив, на жизнь мою с холма сквозь желтый ужас листьев уставилась зима"? Да наш грек с ума бы сошел от этого "желтого ужаса"! А Хлебников? "Они в голубое летеж, они в голубое летуры. Окутаны вещею грустью, летят к доразумному устью, нетурные крылья, грезурные рты! Незурные крылья, нетурные рты!" Что поймет здесь наш переводчик?

Я решил промолчать, поскольку вопрос, по-моему, был чисто риторическим.

– А возьмем хрестоматийный пример. Как вы думаете, Андрей, какое понятие кроется за вот такими словами: "метатель огня вьюги ведьмы луны коня корабельных сараев"?

Я пожал плечами. Для меня это действительно было "зеленым снегом, свистящим молчаливым ухом".

– Воин!
– Вадим Юрьевич поднял палец.
– Цепочка этих слов обозначает воина, бойца. Это древнескандинавский многоступенчатый кеннинг. Если знаешь, разобраться нетрудно: конь корабельных сараев - корабль; луна корабля - щит; ведьма щита - копье; вьюга копий - что? Битва. Огонь битвы - меч, а метатель меча - воин. Все очень просто. Но без чутья, без нюха тут никак не обойтись. И это будет мое "в-четвертых"... Ваш текст, Андрей, можно пересказать, как говорится, своими словами, можно изложить его смысл, потому что взятый сам по себе он вам ничего не скажет. Это похлеще "зеленого снега".

– Так мне именно это и нужно, Вадим Юрьевич! Именно смысл и нужен.

Эксперт положил листки на пол возле меня, откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди.

– Тогда позвольте еще немного общих положений. Как мы недавно узнали, существует весьма и весьма древняя теория,

именуемая Учением трех мудрецов Джавайи о великом равновесии. Тексты обнаружены два года назад в Северной Африке. Согласно этому учению наша Вселенная является не единственной данностью, а просто последним на настоящий момент звеном в цепи предшествующих вселенных. Она устойчива исключительно благодаря тому, что в ней поддерживается абсолютное равновесие двух противоположностей, того, что мудрецы Джавайи обозначают, как "ран" и "хак". Эти понятия в самом общем смысле соответствуют нашим категориям Добра и Зла. Разумеется, я излагаю не само учение, а даю несколько отвлеченную и крайне упрощенную схему. "Рак" и "хак" распределены во Вселенной, конечно же, неравномерно, не так, как полосы на арбузе или красная и синяя полусферы детского мяча; они перемешаны, они вообще не существуют, так сказать, в чистом виде. Вселенная - это смесь "ран" и "хак"; по весу они равны друг другу. И пока это равенство соблюдается, Вселенная, балансируя на канате, сохраняет равновесие и может существовать. Если же "хак" начинает перевешивать, Вселенная, условно говоря, дает крен, соскальзывает с каната и падает, пополняя собой средоточие предшествующих миров, в которых царит абсолютное Зло, поскольку Добро после падения полностью уничтожается Злом... Так утверждают мудрецы Джавайи.

– А если наоборот? Если перевешивает Добро?

Вадим Юрьевич переменил позу - ссутулился и положил руки на колени, и внимательно посмотрел на меня.

– Видите ли, Андрей, учение мудрецов Джавайи не предполагает, что "ран" когда-нибудь в какой-либо вселенной сможет взять верх над "хак". Учение содержит некий парадокс: умножение "хак" ведет к падению, краху, но умножение "ран" не ведет к падению в другую сторону, в средоточие миров, наполненных Добром, или к взлету к этим мирам; умножение "ран", Добра, просто позволяет сохранять равновесие, позволяет как можно дольше балансировать на канате...

– Но это же несправедливо...
– пробормотал я.

Вадим Юрьевич развел руками и вновь улыбнулся своей ковбойско-шерифской улыбкой.

– Это всего лишь одно из воззрений, одно из мнений о мире, Андрей. И я столь долго морочу вам голову лишь потому, что в тексте на вашем блюде тоже говорится о понятиях "ран" и "хак". Кстати, я не располагаю никакими данными о том, что эти противоположности, вернее, именно эти термины "ран" и "хак" - упоминаются где-нибудь еще. Разумеется, кроме североафриканских текстов. Андрей, ваше блюдо уникально! Не берусь определить его ценность в денежном выражении, но смею предположить, что вам хватит надолго. Если вы не будете возражать, я готов сделать предложение руководству нашего фонда о приобретении блюда.

Все это, конечно, было очень здорово, но нисколько меня не радовало. Продажа реликвии ничего не меняла - я просто подставил бы других...

– Спасибо, Вадим Юрьевич, - сказал я.
– Так что там говорится о "ран" и "хак"?

– Ваш текст, Андрей, является, если можно так выразиться, методическими рекомендациями, указывающими путь к достижению преобладания "хак" над "ран". Я хочу повторить: вселенные, сорвавшиеся с каната, не исчезают; они продолжают свое существование, но в них господствует абсолютное Зло и им никогда уже не суждено вновь попытаться балансировать на канате. Второй попытки не дано. Рекомендации эти адресованы не людям, а неким сущностям, которые обозначены в тексте как "дуг-дхор". Вероятнее всего, имеются в виду духи или демоны, способные, как следует из текста, для умножения "хак" трижды пронестись сквозь Луну, проникнуть в земные недра и даже превратиться в дерево и дождаться удара молнии. И это только малая часть рекомендаций. В случае выполнения их в полном объеме гарантируется, так сказать, положительный конечный результат, то бишь быстрое нарушение баланса "ран" и "хак" в пользу "хак" и падение в миры Зла. Конечно, быстрое относительно Вселенной, а не нас с вами, поскольку речь идет о сотнях лет. В общем, Андрей, - эксперт улыбнулся, - советую вам беречь блюдо от этих дуг-дхоров. А еще лучше, если эту функцию возьмет на себя наш фонд. Вы так и не сказали, как относитесь к моему предложению. Или вам необходимо подумать?

Вадим Юрьевич поднял с пола листки со своим переводом и принялся любовно перебирать их, давая мне время для размышлений. Но я не стал размышлять. Я подался к нему и тихо сказал:

– Дело в том, Вадим Юрьевич, что они уже приходили за блюдом.

...И тянулся, тянулся, тянулся бесконечный субботний вечер. Позади была встреча с Вадимом Юрьевичем, позади был визит к Алене. Позади были километры серых тротуаров, пройденные мной в бесцельном блуждании по городу. Мне просто не хотелось возвращаться домой и оставаться в одиночестве в своей квартире.