Раздвоенное сердце
Шрифт:
Я легла на спину и стала смотреть наверх, на верхушки елей. Колин, если у тебя есть хоть капелька чести, то не воспользуйся этой ситуацией. Продолжая лежать, я выжила ледяную воду из своей футболки. Потом я встала и отошла на несколько шагов в сторону, чтобы Тильман мог спокойно прийти в себя.
– Что с тобой вдруг случилось?
– спросил он, когда смог снова говорить, не кашляя от напряжения при этом.
Да. Что мне ему теперь сказать? Что я просто пыталась спасти наши жизни? Мы подкарауливали Колина. На охоте. Я не могла представить себе, что ему
Меня всё ещё преследовали видения быка, и у меня было неестественное желание вырвать зубами пучок сочной травы, которая росла под нами на лесной почве. Колин вдруг показался мне таким чужим. Таким опасным. В нём не было почти ничего человеческого.
И всё же наши мысли приблизились друг к другу, коснулись друг друга, перетекли одна в другую. Я видела и чувствовала то, что он похитил. Может быть, я даже что-то из этого забрала, хотя и не хотела - да, как будто бы вырвала у голодного хищника кусок мяса из когтей.
– Это было опасно, - сказала я пылко. Тильман снова восстановил контроль над собой.
– Может быть для него - да, - возразил он.
– Боже, разве это не было удивительным родео? Обычно такое можно увидеть только в США ...
– Тильман, чёрт - это было не родео!
Он затаил дыхание. Его узкие миндалевидные глаза уставились в мои.
– Что это тогда было? Ты его знаешь, не так ли? Ты его знаешь.
Это уже был не вопрос.
– Нет, - сказала я обессилено. Это даже не было ложью. Чтобы узнать Колина, скорее всего, понадобиться несколько жизней.
– Но я думаю, это не выглядело, как родео.
Тильман смотрел на меня, как будто хотел меня просветить рентгеном. Прежде чем дать ему возможность расспрашивать дальше и выпытать из меня правду, я поспешно заговорила дальше.
– Я знаю, как его зовут и что он занимается каратэ и верховой ездой. Странный человек. Но сейчас это не имеет значения. Я хочу домой. Пожалуйста, можешь отвести меня домой?
Забавляясь, Тильман ухмыльнулся.
– Об этом тебе надо было думать раньше, Эли. Я не имею представления, где мы находимся.
– Не разыгрывай меня, пожалуйста, на сегодняшнюю ночь уже достаточно ...
– Честно, Эли. Ты бежала по лесу как сумасшедшая. Я не знаю, где мы находимся. Нам нужно подождать, пока не станет светло.
– О нет, - застонала я и спрятала лицо в своих грязных руках. Бутылку с водой и печенье я оставила лежать в укрытие возле луга. Мне было холодно. С собой у меня не было ни телефона, ни часов - только слишком любопытный подросток, который думал, что Колин был особенно смелым родео-наездником. Родео ...
Если бы это было просто родео, подумала я отчаянно. Тильман засунул фонарик в разветвление между двумя ветками одного из деревьев и начал собирать ветки и хворост.
– Что ты делаешь?
– спросила я. Мой голос звучал жалко, так же как я себя чувствовала. У меня ещё никогда не было истерики, но, наверное, примерно так чувствуешь себя, если находишься прямо на её грани.
–
– Костёр, - повторила я. – Костёр. Тильман, дождя уже не было много дней, а ты хочешь посреди леса разжечь костёр? Тогда можешь сразу поджечь соседнее дерево!
– Расслабься, Эли. Я знаю, как разжигают костёр без того, чтобы начался пожар в лесу. И дело пойдёт быстрее, если ты мне поможешь. Я не намерен отморозить себе здесь задницу.
Я сдалась. Он всё равно делал то, что хотел. Так что я следовала его коротким указаниям и собрала камни, которые он выложил, как защиту против пожара, вокруг тщательно наложенных друг на друга веток. Потом он разжёг дерево своей зажигалкой. Десять минут позже мы сидели возле маленького греющего костра и смотрели слезящимися глазами на огонь.
Этим костром Тильман разжёг замечательный сигнал - теперь Колину было легко найти нас и позаботится о том, чтобы мы некому не смогли рассказать, что мы видели. При каждом треске в подлеске, каждом порыве ветра, каждом шорохе в кустах я вздрагивала. Снова и снова мне приходилось останавливать свой ужасный ход мыслей, которые почти разрывали мне сердце.
Если Колин схватит нас здесь и отомстит нам, утолит свой бешеный голод нами, который я, возможно, своим участием в его хищении и разожгла, то никто никогда не узнает, что с нами случилось. Мы бы бесследно пропали. Тильман лишь смотрел на меня скептически, когда я не могла подавить случайные вздохи.
– Не так уж это и плохо, провести здесь ночь, - наконец прервал он тишину.
– Мы не мерзнем, а так же не умрём с голоду.
Ты не имеешь понятия, думала я про себя. Но был крошечный шанс, что Колин не будет нам мстить.
Только ради этого шанса я проглотила всё то, что с удовольствием бы доверила кому-нибудь в эти утренние часы.
– Почему ты вообще захотел показать родео именно мне?
– спросила я Тильмана, чтобы отвлечь себя от своих фантазий об убийствах. Я пододвинулась к нему немного поближе. Он успокаивающе пах табаком и мокрой травой. Сбитый с толку, он посмотрел на меня со стороны.
– Не потому, что ты мне нравишься или что-то такое, - сказал он спокойно.
– Ты не в моём вкусе. Мне нравятся леди.
– Э?
– сказала я в недоумении. Что происходит в его затуманенной башке?
– Ну, ты придвигаешься всё ближе и спрашиваешь меня, почему я взял тебя с собой. Недоразумения нужно сразу же предотвращать.
Костёр почти догорел. Угли озаряли Тильмана красным светом. Его глаза блестели, как рубины.
– Я не это имела в виду, - ответила я дерзко. Ещё шесть недель назад я с удовольствием причисляла себя к леди. Хотя я не оплакивала больше те усилия, которые прилагала, чтобы стать леди - это было в прошлом, но моё тщеславие было задето. Если уж сегодня ночью я должна буду умереть здесь, то мне хотелось при этом быть желанной. Тем не менее, я сдержала целый ряд ядовитых комментариев. Было не особо мудро ругаться с единственным человеком, который мог отвести меня обратно домой.