Разгар брачного сезона (сборник)
Шрифт:
– Скажем так, это не соответствует моим интересам, – дипломатично сказала Лариса.
– Вы можете успокоиться на этот счет. Для меня гораздо важнее то, что вы разоблачили Баранова. Вот здесь-то я приму гораздо более крутые меры. Я давно подозревал, что в моей команде не все в порядке. Но никак не мог понять, от кого исходит утечка информации. За это спасибо.
– А с женой как поступите? – поинтересовалась Лариса.
– А никак, – махнул рукой депутат. – Ну, может, ремнем по попке, что называется, пройдусь для профилактики. Я ведь тоже не святоша.
– И, я так понимаю, с вашим деловым проектом теперь все?
– Ну, почему все? – задумчиво произнес Завалишин. – Изменим тактику, переждем… В бизнесе все случается. Может быть, даже вместе с вашим мужем и совершим повторную атаку. А может быть, и не с ним. Война фронт покажет. Вы ведь знаете, что в политике постоянных друзей не бывает, неизменны лишь интересы.
Завалишин посмотрел на часы. Его лицо приобрело непроницаемое выражение.
– Мне кажется, что мы обсудили все интересующие нас вопросы, – сказал он.
– Да, безусловно, – согласилась Лариса. – У меня сложилось о вас очень благоприятное впечатление, Сергей Владимирович. Я даже изменила свое негативное отношение к народным избранникам.
– В таком случае, может быть, встретимся сегодня вечером? – быстро отреагировал Завалишин.
– Я бы с удовольствием, – кокетливо стрельнула глазами Лариса, – но я улетаю домой через три часа. У меня деловая встреча в родном городе. Будете на Волге, заходите в ресторан «Чайка», буду очень рада.
Лариса протянула Завалишину визитку, в которой Лариса Викторовна Котова именовалась председателем правления ресторана. Депутат удивленно поднял брови вверх, улыбнулся и, вставая со своего места, сказал:
– Обязательно посещу ваш ресторан. А сейчас извините, надо заняться этим паскудником Барановым. Время не терпит.
Он поцеловал ручку Ларисе, и она, весьма удовлетворенная собой, вышла из кабинета.
Через час она буквально влетела в квартиру, где с прежними постными лицами сидели Евгений и Людмила, и радостно сообщила им, что кризис разрешен и у всех сохраняются шансы на нормальную жизнь. Евгений может не опасаться злой депутатской мести, а Людмила также не будет вышвырнута на улицу мужем без выходного пособия.
– А мне здесь больше делать нечего, – поставила точку в разговоре Лариса. – Я уезжаю сегодня вечером домой.
Евгений все время порывался обнять жену и поцеловать ее в знак благодарности, но она виртуозно уклонялась от его объятий. Виктор же глядел во все глаза на Ларису и восторгался ею.
Не давая опомниться парочке «изменщиков», Лариса с Виктором удалились и почти бегом спустились вниз, к «Альфе-Ромео».
– Ты действительно уезжаешь сегодня? – с грустью спросил Виктор.
– Да. Но ты приедешь ко мне в гости, скажем, через неделю, – Лариса произнесла эти слова с утвердительным выражением, не предполагая никаких отказов.
– Конечно, приеду.
– Я думаю, что с моей дочкой Настей ты легко поладишь, – ни с того ни с сего сказала Лариса. – Она любит интересных и веселых людей.
– А какая она у тебя?
– О, она у меня умная девочка, любит книжки, компьютерные игры, животных. Я недавно подарила ей большую собаку, игрушечную, она как настоящая – так Настя просто прыгала от восторга.
Виктор слушал Ларису, улыбаясь, смотря чуть прищуренными глазами на дорогу, и ему казалось, что солнце, выглянувшее из-за облаков над Москвой, светит только им двоим, которые, освободившись от груза прошлого, начнут наконец новую жизнь.
Глава тринадцатая
Виктор Васильевич Виноградов имел основания так думать. По сути дела, он впервые в жизни по-настоящему влюбился. Это произошло неожиданно, и прежде всего для него самого.
До сих пор женщин он рассматривал только с точки зрения личного обогащения. Он был, что называется, Казановой с меркантильным душком. Или брачным аферистом.
Женщин он умел обвораживать, даже тех, кто, так сказать, отличался критическим отношением к действительности. А уж последнюю его жертву, некрасивую толстую Нику с берегов Волги, он съел, можно сказать, с первого раза. Никаких особых усилий не пришлось прилагать, она сама желала, чтобы ее соблазнили. И неплохо он вышел из ситуации: ее папаша раскошелился на двадцать тысяч долларов, старый дурень! Да и с карточкой пластиковой получилось неплохо – ведь нужно знать всего лишь код, чтобы ею воспользоваться. И постараться, чтобы никто не увидел фотографию и фамилию на обратной стороне карточки. Какая разница, кто там – Виноградов или Слепова, банкомату все равно. А Ника при нем часто пользовалась карточкой, не предпринимая никаких мер предосторожности.
«А ведь она наверняка сейчас уверена, что со мной случилось что-то очень плохое – или в овраге лежу с простреленной башкой, или к батарее привязанный томлюсь в бандитском застенке», – весело подумал Виктор. Хорошо он придумал: подкупил тех парней, чтобы заехали к этой клуше, нагнали страху и подтвердили, что у него проблемы.
Виктор завел «Альфу-Ромео» и выехал на Садовое кольцо. Он только что проводил Ларису на поезд и пребывал под впечатлением сцены их прощания.
Нет, эту женщину он любит. Действительно любит. И дело не в деньгах, она не такая дура, чтобы позволить ему проделать с ней такие трюки, которые проходили с другими. Он даже был готов показать ей свой настоящий паспорт, и представился он ей своим настоящим именем. С момента их встречи в Тамбове, с самой первой минуты, его охватило совершенно неизведанное им чувство. И пускай по инерции он использовал известные ему средства обольщения, но инициативой-то, по сути дела, владела она, Лариса. Кстати, в ней тоже много чего-то таинственного, эти ее шпионские истории с мужем… Непонятно еще, что за приятельница живет в доме, где он обитал в течение нескольких месяцев у этой высохшей плоскогрудой селедки по имени Катя.
«Селедка селедкой, а, однако, братец ее полезным оказался», – подумал Виктор. Именно через него он доставал подложные паспорта, которые совал в лица новых жертв. Однако, когда этот самый брат узнал, как он поступил с его сестрой, положение изменилось. Как он его чуть было не разоблачил перед Ларисой на Ленинградском вокзале! Виктор еле-еле отбоярился, обещал отдать все деньги. Да, собственно, там денег-то – ерунда, максимум три штуки баксов. Он легко их отдаст, из тех, что пришли к нему с легкой руки Ники Слеповой.
Но на первом месте для него сейчас была Лариса. Господи, да он все бы отдал за возможность прикасаться к ее золотым волосам каждый день, целовать ее губы, ощущать, что эта женщина принадлежит ему. Задумавшись о Ларисе и почувствовав, что эйфория медленно переходит в низ тела и заставляет его плоть крепнуть, он чуть было не создал аварийную ситуацию, прозевав светофор.
Виктор сомневался, стоит ли ехать к Ларисе в гости. Город, конечно, большой, и затеряться в толпе ничего не стоит, но мало ли что может быть!