Разгневанная земля
Шрифт:
— Вы всегда гуляете в одиночестве. Мы близкие соседи и будем рады видеть вас у себя. Может быть, мы предпримем совместную прогулку?
— Благодарю вас, — ответил Танчич, торопясь скорей оборвать разговор, — я охотно это сделаю, как только стает снег и дороги будут более доступны.
— Скажите, — спросила Магда, — мы не встречались с вами в Вене?
— Нет, сударыня, мне не посчастливилось быть в городе, который заслуженно считается одним из красивейших в Европе, — ответил овладевший собой Танчич.
— Извините, — пробормотала смущённая Магда, — я ошиблась. — Она отвела глаза в сторону, и уже через минуту её внимание привлекли набухающие почки на кустах сирени.
— А не сыграть ли нам, господин Бобор, партию на бильярде? — снова предложил Вейль.
— Боюсь, что и тут я окажусь плохим партнёром. Я так погружён в свои книги, что не научился владеть кием.
С этими словами он откланялся и пошёл по направлению к замку. Попрощался с гостями и управляющий.
Танчич поспешил рассказать Видовичу о старом знакомстве с Магдой.
— Меня очень беспокоит эта встреча. Не знаю, удалось ли мне убедить её, что я никогда не бывал в Вене и что она обозналась.
— Будем надеяться, что она вам поверила, — ответил Видович. — Во всяком случае, в её последующем поведении не было ничего подозрительного.
Как всегда при встречах Танчича с Видовичем, их беседа велась совершенно непринуждённо. Управляющий был единственным человеком в замке, с которым Танчич чувствовал себя самим собой. И на этот раз они заговорили о том, что равно волновало их обоих: о голоде вследствие неурожая, который в этом году постиг Хорватию.
— Кстати, — сказал Видович, — капитан и его жена предложили мне устроить благотворительный вечер в пользу голодающих. Из Загреба будут приглашены актёры и музыканты. Может быть, вы решитесь покинуть ваше уединение ради этого бала?
— Я не охотник до таких развлечений… К тому же, как вы понимаете, у меня теперь достаточно оснований избегать встреч с супругами Вейль.
— Основания серьёзные, — заметил Видович. Подумав, он добавил: — Встречаться с госпожой Вейль вам не следует, но и тревожиться нет причин. Она производит впечатление доброжелательной, искренней женщины. Судя по тому, что вы мне рассказали, она была вам предана в юности и не сделает ничего, что могло бы вам повредить.
— Да, и я, пожалуй, склонен так думать, — согласился Танчич.
Когда супруги остались одни, Вейль заметил, что жена рассеянна и вяло поддерживает беседу.
— Ты чем-то встревожена? — удивлённо спросил он, беря жену под руку.
— Ты не можешь себе представить… Да нет… Мне только показалось.
— Тебя смутил этот учёный? Что с тобой?
— Нет, нет, ничего не скажу!
— Как! Тайны от меня? Магда!..
Став вдруг очень серьёзной, Магда тихо произнесла:
— Обещай, что никому никогда не повторишь того, что я тебе скажу.
— Ну когда же я выдавал твои маленькие секреты, дорогая? Можешь положиться на своего Вальтера. В чём дело?
— Если бы его звали не Бобор, я подумала бы… Но нет! Тут скрыта какая-то тайна. Понимаешь, будь у этого учёного борода, он как две капли воды походил бы на учителя-мадьяра, который занимался со мной в Вене. Я рассказывала тебе о нём, помнишь? Но тогда его фамилия была Танчич.
— Как ты сказала? Танчич?
— Тише, тише, ведь ты обещал мне полную тайну… К тому же я не знаю наверное. Он сказал, что никогда не был в Вене. Вот не думала, что может быть такое сходство! А меж тем ни у кого больше я не видела таких глаз. Я узнала бы их из тысячи! Но вот борода… У него была длиннющая борода, вот такая… — И Магда рукой отмерила на своей груди длину бороды Танчича.
Вейль с трудом сдержал восклицание. Это становилось интересным. Вот, значит, кого рекомендовал Кошут как своего приятеля! Вот какие невинные книги пишет этот господин, пользуясь библиотекой самого графа Баттиани!
— Послушай, Вальтер, ты обещал: никому ни слова!
— Чего ты беспокоишься, не пойму. Раз граф Баттиани называет этого учёного господином Бобором, будем и мы его так величать. Позабудь о твоём учителе и лучше подумай о том, что тебе надо хорошенько подготовиться к благотворительному балу… Кстати, мне не очень по душе твоё зелёное платье. Вообще, я советовал бы тебе переменить портниху.
— Что ты, что ты, у мадам Луизы превосходный вкус! — оживилась Магда. — Неужели ты подумал, что я пойду на бал в зелёном? Глупенький, ты просто забыл — ведь я заказала новое из бледно-розового газа! Оно-то тебе понравится! Я уже его примеряла.
Магда начала подробно описывать новое платье, и вскоре образ Танчича-Бобора потускнел и скрылся за облаками розового газа.
Танчича ожидала в замке приятная новость. Для реставрации мебели и деревянной резной панели в столовой из Пешта привезли трёх столяров: летом ожидался приезд всей семьи графа, и в доме шли усиленные приготовления к встрече. Танчич обрадовался возможности общаться и беседовать с пештскими рабочими. Он тотчас отправился в помещение, отведённое управляющим для приехавших столяров. Танчич застал их уже за работой: они устанавливали верстаки, точили инструменты.
Приветливо поздоровавшись с приезжими, Танчич поинтересовался, откуда кто родом, давно ли занимается своим ремеслом.
Самый старший из рабочих, Никколо Бронзино, высокий и худой итальянец с оливковым цветом лица, лет сорока восьми, был родом из Венеции, где раньше работал токарем на мебельной фабрике. Но в 1834 году рабочие этой фабрики с ведома хозяина укрыли у себя преследуемого полицией прославленного революционера Джузеппе Мадзини [19] . За это все рабочие были уволены, а фабрика закрыта. Пришлось Никколо расстаться с Венецией. Целый год он не мог найти постоянную работу, а потом узнал, что его бывший хозяин, владелец венецианской фабрики, которого не тронула полиция, устроился в Пеште, где снова стал изготовлять мебель. К нему-то и перебрался Никколо. Там он работал не только токарем, но и резчиком по дереву. Всё это Танчич узнал от словоохотливого Никколо.
19
Мадзини Джузеппе (1805-1872) — виднейший итальянский революционер, основатель тайного республиканского общества «Молодая Италия», сыгравшего важную роль в борьбе за национальную независимость и объединение Италии.