Разгневанная земля
Шрифт:
Сильный треск прервал размышления Франца. Срезанная ветром верхушка тополя упала у его ног.
32
Стихотворение Э. Шеренберга, перевод А. Фёдорова.
Он вздрогнул, рванулся в сторону. Опомнившись, рассмеялся: «Провидение вовремя напомнило мне о буреломе. Буря “рушит неволю холодного сна” и одновременно валит живые леса… Не предзнаменование ли это? Не напоминание ли о том, что завтра мы выйдем безоружными? Но с каким оружием встретят нас там?»
К утру ветер стих, погода изменилась. Повеяло весенним теплом.
Ещё не было семи, когда Франц постучался в квартиру Карла Мюллера.
Карл был уволен с фабрики «Корона», когда там установили машину, заменившую несколько квалифицированных рабочих. Хозяин предпочёл оставить на фабрике женщин и детей, чей труд оплачивался дешевле труда мужчин. Таким образом, старый ткач стал безработным, а его жена и дочь вдвоём зарабатывали теперь меньше, чем получал он один. Семья Мюллера не была исключением. Развитие текстильной промышленности сопровождалось беспощадной, безжалостной эксплуатацией женского и детского труда. Неудивительно, что рабочие текстильной фабрики «Корона» первыми откликнулись на призыв принять участие в мирных демонстрациях, которые решили провести венские студенты.
Дверь открыла фрау Эрна, а за ней стоял Карл, приветливо встретивший Калиша.
— Вам придётся, господин Калиш, чуть-чуть подождать, — сказала Эрна. — Девушки там принаряжаются, ещё не готовы. Погуляйте минуточку, мы сейчас их поторопим…
Франц удивился. О каких девушках говорит Эрна? С ними собиралась пойти на демонстрацию шестнадцатилетняя дочь Мюллеров — Берта. Кто же ещё?
В ожидании Франц прохаживался около дома. Услышав скрип двери, он оглянулся и остановился в изумлении. На пороге стояла Каталина.
Франц закрыл глаза и снова их открыл. Перед ним в самом деле была дочь кузнеца из «Журавлиных полей».
— Фрейлейн Като! Лина! Нет, нет, это только сон! Благодатный сон!
— Господин Калиш, вы узнали меня? — воскликну Каталина. — Но ведь мы виделись с вами всего один раз!
Да, это была она, та прекрасная девушка, которая с первой, единственной встречи властно вошла в его сердце и безраздельно там утвердилась. Она повзрослела и казалась ещё стройнее в городском платье. Чёрные длинные косы были теперь несколько раз обёрнуты вокруг головы. От тяжёлой работы в спёртом воздух фабрики поблёк румянец, но глаза по-прежнему казались омытыми росой и не утратили своего влажного блеска.
— Да, мы встретились только один раз. Но эта встреча, фрейлейн Каталина, сделала чудо, о котором я читал только в сказках. — Франц не выпускал руки Каталины, заглядывал ей в глаза. — Судьба послала мне вас, когда меня терзали сомнения; теперь вы появились вновь, когда я полон решимости.
Смущённая девушка молчала, догадываясь о чувствах, волновавших молодого Калиша.
Он заметил её замешательство:
— Скоро вы всё поймёте, фрейлейн Каталина. Я знаю, я убеждён, что это будет очень скоро… Но боже, я даже не спросил, как вы попали сюда!
— Я уже второй месяц работаю на фабрике «Крона».
— Подумать только: мы живём рядом и ни разу не встретились!
— Ничего мудрёного. Я ухожу на рассвете, а возвращаюсь, когда уже темно. От Эрны я не раз слышала, что рядом живёт студент. Ещё чаще рассказывала мне о нём Берта. Но Эрна говорила мне, — лукаво добавила Каталина, — что он малообщителен и ведёт замкнутый образ жизни… Где же мне было догадаться, что это господин Калиш!
— И, если б не счастливая случайность, вы не попытались бы отыскать меня?
— Разумеется. Разве я решилась бы это сделать? «Вот нашла себе ровню!» — сказали бы вы, заявись я к вам вдруг.
— А разве нетопленный чулан не сделал меня «ровней»?.. Признайтесь: тогда, в саду, вы не поверили мне?
— Не знаю, как вам сказать: хотелось поверить и сомневалась я, что вы и впрямь из тех, кто может пострадать ради блага других и даже отказаться для этого от родного отца…
— Значит, вы запомнили всё, что я тогда говорил в вашем чудном саду! А как поживает без вас милая Белянка?
— Живёт, что ей делается! — весело ответила Като. — Вы и её не забыли?
— Забыть?.. Да разве это возможно! Это она в один миг разрушила разделявшую нас стену, воздвигнутую веками предрассудков.
— Я тоже хорошо помню, как она проглотила бусинку, и я чуть не прибила её, чтобы вернуть пропажу.
— Ай-ай, как страшно! Я и не подозревал в вас такой жестокости! Неужели вы способны и человека прибить, если обнаружите, что он похитил вашу бусинку?
— Не шутите: я и в самом деле готова была поколотить Белянку, если б не Янош… — Каталина запнулась.
— Вы оговорились, фрейлейн: «мираж» хотели вы сказать, не правда ли?
Каталина посмотрела на Франца, увидела открытый взгляд его добрых глаз, и её смущение сняло как рукой.
— Так вы, оказывается, способны притворяться и обманывать? — рассмеялась девушка.
— Так же, как и вы! — живо ответил Франц.
Неожиданная встреча с Каталиной на мгновение вернула Франца к миру его личных чувств.
И, когда с порога дома их вдруг окликнула Берта Мюллер, Франц как будто проснулся от мимолётного счастливого сна.