Разговор с портретом
Шрифт:
Помню, иду по улице, мороз щиплет щеки, малыш пинается и скользко так, что чувствуешь себя коровой на льду и тут...
– Ангелочек?
– вздрогнула и подняла взгляд от дороги.
– Женя!
– как я добежала до любимого и не упала я до сих пор не знаю, знаю только, что в один момент я стою в начале дома, а в следующий прижимаюсь и целую своего любимого.
– Никогда, слышишь, никогда больше не оставляй меня одну!
– шепчу между поцелуями.
Он смеется:
– Глупенькая, да я чуть с ума не сошел, думая, что вернусь, а ты уже за
– Размечтался!
– смеясь сквозь слезы, которые тут же застывали льдинками на лице, отвечаю я - Обещал жениться и не пытайся увильнуть!
– И не подумаю! А теперь пошли домой, а то замерзнешь и малыша застудишь.
Покраснела. Мы так ему и не написали про ребенка, решили пусть сюрпризом будет.
– Прости...
Покачал головой и увлек меня в сторону подъезда, а уже в лифте погладив живот сквозь шубу, сказал:
– Привет, малыш, мы же будем друзьями, правда, так вот давай мы с тобой вместе попробуем сказать маме, что ей я прощу все что угодно, а тем более чудо твоего существования.
Что тут сказать, я была счастлива, а уходя на следующее утро в больницу уже знала, что сегодня нас станет трое.
Глава 4
Одна секунда счастья
Её уже не позабыть.
Замедлить время не во власти,
Но так хочу её продлить!
Одна секунда душ влеченье
И дрожью мучится ладонь,
Нам дарит страсть благословенье,
По венам жжёт любви огонь
Одна секунда долька рая
Всю жизнь готова подарить ему. И никогда не отпуская,
Часы хочу остановить!
Маргарита - Одна секунда счастья
Женя родилась в полдень. Три кило семьсот грамм, рост шестьдесят сантиметров. Как сказала акушерка:
– Ну, судя по тому, как она орет, эта девочка по здоровью всех нас перескачет.
Я же в тот миг могла только улыбаться, держа младенца на руках и мечтать, как покажу ее отцу.
Счастье, именно этим словом можно описать следующие два с половиной года. Мы наслаждались жизнью, любили друг друга, снимали квартиру и даже машину в кредит купили. Дочка наша радовала нас умом и сообразительностью. В свои два года задавала столько вопросов, сколько и пятилетний не задает, а мы, мы с Женей переглядывались, отвечали и с ужасом ждали того, что будет, когда девочка пойдет в садик, ведь там же большой мир, а значит и вопросов будет куда больше.
Только счастье на то оно и счастье, чтобы заканчиваться. В тот день мы ездили к друзьям на дачу, день рождение подруги быть обязательно. Дочка осталась с Клавдией Михайловной, а мы, досидев до десяти, собрались домой. И ведь я настояла. Впервые оставила дочку одну так надолго и беспокоилась. Знала бы, сидела бы молча, ведь он не хотел ехать, а я заставила.
Темное шоссе. Фонарей нет, а машинных хватает метров на пять максимум. Мы едим молча, Женька устало потирает виски, он работает за троих, и сегодня хотел отдохнуть, а тут я...
– Прости, - прикасаюсь к его плечу.
Обернулся, улыбнулся мне, и это последнее, что я увидела ослепленная светом фар, ведь в следующий миг в нас врезался КамАЗ.
Водитель просто уснул и выехал навстречку, а тут оказались мы. Жене повезло, просто сломал ногу, чудо прямо, а мне... Я попала в реанимацию и врачи говорили, что не выживу.
Выжила, очнулась через неделю и не сразу узнала своего мужа. Похудел, поседел и оброс щетиной.
– Женя?
– сил нет, но все же зову любимого не зная, что сказать.
– Ты очнулась, слава богу!
– целует мою руку.
А я... я смотрю на него, понимаю, что это я виновата, и все, что могу сказать это:
– Прости меня.
– Это ты меня прости, мне надо было быть внимательным, а я...
– Я люблю тебя.
– А я тебя.
Лечение заняло около месяца и возвращение домой было для меня счастьем. Муж все это время был рядом, да только взгляд был каким-то виноватым и он то и дело, будто порывался что-то сказать, но в последний момент сдерживался и говорил о другом. Но я была слишком рада, что мы живы и целы, чтобы обращать на это внимание. Но игнорировать судьбу бесполезно.
Я уже второй месяц как была дома и в этот день мы собирались ехать на природу. Помню, что вспомнила, что мне нужно взять карманный нож, а он в столе у мужа, куда дочке лазить запрещалось. Открыла ящик и забыла о ноже. Плотный конверт с гербом РФ приковал мой взгляд, а адрес, приславшего письмо, заставил сердце замереть.
Достала конверт и, вытащив из него листок бумаги, прочитала его содержимое.
– Мам, ты где там, мы уже одеты!
– муж вошел в комнату и замер, увидев письмо в моих руках, я же поняла, что же все это время было не так.
Еще не веря себе, я смотрела на мужа. Как же так, ведь он обещал! Какие-то три месяца назад мы обсуждали этот вопрос. Друзья его звали, а я, чувствуя, что он не вернется, сделала все, чтобы его уговорить остаться дома и уговорила, или я так думала.
– И когда ты собирался мне сказать?
– спрашиваю, а у самой дрожит голос. Завтра, он уезжает... завтра. А я... я уже ничего не могу изменить, или могу.
– Ангел, прости, я просто...
– Ты просто бросаешь нас с дочерью ради этой проклятой войны!
– прервала его я, а на душе царит отчаянье, гнев и жуткий страх.
– Ты не понимаешь...!
– Клавдия Михайловна знает?
– снова прерываю его я, в надежде, что свекровь поможет мне удержать мужа дома.
– Да, - ответил муж и тут же добавил, будто желая разбить, только начавшую зарождаться надежду - и она приняла мое решение.
– А я не принимаю!
– срываюсь на крик - Ты никуда не поедешь!
– Ангел, прекрати. Я хотел сказать и объяснить тебе вечером...
– У тебя завтра поезд, а ты хотел сказать только вечером?
– теперь уже шепчу, понимая, что все бесполезно - А если тебя убьют, что будет с нами? Что будет со мной?