Разговор

Нет ничего скучнее новогодних каникул в Италии. Все прячутся если не по домам, то по альпийским курортам, передачи по телевизору вызывают зевоту и кажется, что все замерло. В этот раз от тихого семейного бытия меня оторвала необходимость встретить гостя из Москвы и устроить его в гостинице недалеко от Анконы. Я не успел на свой автобус и был вынужден пересаживаться в Лоретто. Как обычно, следующий автобус в Реканати, где мы жили, отходил только через несколько часов.

Я решил побродить по

По случаю праздников народа было немного, и подъем по крутым улочкам городка прошел без обычных встреч с толпами паломников, приехавших посмотреть на дом Богоматери. На площади перед собором, сегодня пустынной, была нарисована мелками картина, на этот раз Сикстинская мадонна. Однако, ни бродячего художника, ни любопытствующих не было, и я спокойно прошел мимо изящного фонтана, сквозь украшенные бронзой двери, в сумрак храма. Это был не первый мой визит сюда, раньше мы бывали здесь и всем семейством, и с гостями. Внутреннее убранство мне было хорошо знакомо.

Я заметил его сразу. Он стоял рядом с автоматическими свечами-лампочками — порождением цивилизации. Они загорались, если бросить монетку в щелку в основании постамента для свечей. Вид аляповатого устройства, дико выглядевшего в этой святыне христианства, вызывал у посетителя явное удивление.

— Вот так современность формализирует святое, — тихо сказал я, подойдя поближе.

— Вы совершенно правы, — ответил он.

Выглядел он достаточно моложаво и совсем нездешне. На нем был длинный плащ, смешные перчатки без пальцев скрывали его ладони. Я пошел дальше вглубь храма, к величественному саркофагу, окруженному по периметру желобами, протертыми за века коленями истовых пилигримов. Хотел было зайти внутрь, однако служитель заявил, что сейчас идет специальная служба для польских гостей и войти можно только по окончании. Заглянув через головы посетителей вглубь саркофага я понял, что ждать ещё долго, да и не особенно интересно. Тут опять я увидел своего недавнего знакомца. Он пытался попасть внутрь и его также не пустил служитель.

— Здесь тоже все формализовано, — заметил я. — Наверное, не удастся посмотреть на Черную Мадонну.

— Меня мало интересовала статуя, — ответил человек. — Даже если и дождусь, когда пустят, все равно в толпе ничего не рассмотришь.

— Да, к сожалению святыни давно превратились в туристический аттракцион, — поддержал я его.

— А вы не местный, — сказал мужчина, — откуда вы?

— Конечно, мой акцент выдает меня с головой, — я русский, из Киева.

— Мы можем говорить по-русски, — неожиданно на чистом русском сказал мужчина.

— Вы специалист по языкам?

— Да нет, много путешествовал и учил языки по необходимости.

— Во всяком случае — комплименты вашему русскому.

Говорил он по-русски достаточно чисто, однако построения фраз и выговор, очень правильный, говорили о том, что русский не его родной язык.

— Не хотите ли пройтись? — предложил он, взглянув на меня внимательными и умными глазами. — Я, видите ли, давно не говорил на вашем языке и не бывал у вас, мне интересно поговорить.

Я с удовольствием принял предложение, тем более, что надо было убить время, а с интересным собеседником это проще. Мы вышли из собора, и пошли вниз по улицам — ступенькам. Я представился, он в свою очередь тоже:

— Меня зовут Ин.

— Редкое имя, вы откуда?

— С юга, — он неопределенно махнул рукой.

— Так вы не лингвист? — спросил я.

— Нет, скорее я врач. Вроде психиатра.

— А! Властелин душ! — пошутил я.

— Да нет, — грустно сказал Ин, — даже я не могу так сказать. Власть над душами — удел всевышнего.

— Вы, наверное, интересуетесь религией? — поинтересовался я.

— Я очень давно не был ни в одной церкви, — улыбнувшись ответил Ин.

— Вы знаете, — мне показалось, что эта тема ему интересна, — я тоже, если и бываю в церкви — не в поисках Бога. По-моему, там давно нет никого кроме попов.

— Разве можно найти где-нибудь Бога больше, чем он есть внутри тебя?

— Но ведь миллионы верующих ходят туда в поисках его.

— Неужели вы думаете, что они находят его именно там?

Мы быстро спустились к городской стене и решили поехать автобусом к морю, пройтись по пустынному пляжу и чего-нибудь съесть. Через пятнадцать минут мы вышли в Марчелли, купили вина, съели по кусочку пиццы и пошли вдоль моря.

— Вот вы говорите что Бог в нас, я с вами согласен, да и это общепринятое понятие.

Но я вам скажу по секрету — я иногда разговариваю с ним, причем весьма по-приятельски, да и на темы не возвышенные, — я решил перевести неоконченный разговор в шутку.

— Только он почему-то мне не отвечает.

— Его ответы — в ваши поступках, — тихо сказал Ин.

— Ну конечно, знаем-знаем, все в руках Божьих, а мы его агнцы, и прочая, прочая…

— Люди часто бывают слишком высокого мнения о своей значимости. Не следит всевышний за шагом каждого. Но если уж вы его спрашиваете, то он отвечает.

— Нашими поступками?

— Именно ими.

— Но ведь и зло творится Его именем! Что же, это тоже его провидение?

— Ну — тут нет общих рецептов. И нет очевидных трактовок…

— Ну конечно, знаем — читали. Подставь правую щеку, если получил по левой, и так далее…

— Вы знаете, когда говорилось о непротивлении, о подставленной щеке, это относилось только к апостолам, а потом все перепутали, недопоняли.

— У вас очень оригинальное мнение, — усмехнулся я. — С таким неудобно.

— Просто часто написанное в книгах власть имущие интерпретируют в своих интересах.

А что до неудобств… Вы-то сами, что ли, их не знаете.

Дорога по зимнему пляжу, вдоль тихого моря была приятна, а вкусная пицца и дешевое вино в пакетиках придавали беседе особое очарование. Чайки, увидев нас, гуляющих вдоль берега, с воплями носились в небе, ожидая подачки. Ин вытянул вперед руку с корочкой пиццы и чайка, ничуть не пугаясь, села ему на руку.

— Ну, вы даете! Никогда не видел, чтобы они так смелели. Они, наверное, вам доверяют! — удивленно произнес я. — Признайтесь вы и язык их знаете?