Разговорчики в строю №2
Шрифт:
Продолжая кипеть от негодования, я кое-как смела осколки в кучу, еле-еле успев до очередного отключения света. А спустя еще четверть часа в мою дверь постучали.
На пороге стояли Толян и Юрка. Их волосы были слегка присыпаны мукой, лица выражали невиданную покорность судьбе. У Хорошевского была обожжена щека, у его приятеля — палец. Юрка держал в руке свечу, Толян держал подмышкой блин.
— Ну как? — спросила я, чтобы вызывать у них хоть какие-то человеческие эмоции. — Получилось?
— Вот, — отрешенным голосом сказал Толян и, не дрогнув лицом,
Блин был огромный, твердый как фанера, квадратный и почему-то синий. Я не рискнула взять его в руки.
— Мы, наверное, что-то не так делали? — Хорошевский с доверчивой надеждой заглянул мне в глаза. — Они какие-то твердые получились…
— Очень твердые, — подтвердил Толян и в доказательство попытался сложить блин пополам. Блин скрипел и лишь слегка гнулся.
— Они? — удивилась я, разглядывая диковинное кулинарное творение. — А у вас их что, много?
— Было пять штук, не считая пригоревшего, — пояснил Юрка, — но четыре штуки мы съели.
— Подгоревший тоже съели, — добавил Толян, — они, пока теплые, были ничего.
— А этим хотели тебя угостить, но вот… видишь… — вконец расстроился Юрка.
— Может, если его в горячей воде подержать, то можно разгрызть? — предположил Толян и поверх моей головы выразительно посмотрел в сторону кухни.
— Ну ладно, заходите, — вздохнула я. — Разберемся.
Мои друзья моментально оживились и резво протопали прямиком в кухню, по пути больно задев меня своим блином.
— Ребята, а почему он у вас квадратный?
— Меня больше интересует, почему он синий, — ответил Толян, разглядывая блин, словно там мог быть написан ответ.
— Квадратный — потому что на противне жарили, — охотно пояснил Юрка.
— На противне?! В духовке, что ли?
— Нет, на плите. Все конфорки включили, поставили… Думали — чем четыре маленьких, лучше один большой. Возни меньше.
— А потом, у нас на сковородке плохо получалось. Она у тебя, наверное, неисправная.
— Сковородок неисправных не бывает, — авторитетно заявила я. — Неисправными бывают только руки. Вот тащите ее сюда, я вам докажу.
Мои соседи переглянулись, и Толян смущенно кашлянул.
— Видишь ли… У нас, когда они не получались… В общем, мы рассердились…
— И что? — я представила себе, как флегматичный Толян в ярости топчет мою сковородку ногами, и не удержалась от улыбки.
— И это… Выбросили ее в форточку.
— Правда, промахнулись, — уточнил Юрка, — она вылетела в окно. Окно разбилось.
— Ты уж прости нас, а? — жалобно попросил Толян.
— Ой, Толик, да не бери ты в голову. Завтра найдете.
— Да мы ее уже сегодня нашли, — вздохнул Юрка, — она на дереве застряла. Там как раз развилка такая… Мы пытались кирпичом сбить…
— Только промахнулись, — перебил Толян и тут же осекся, увидев осколки в моей оконной раме.
Я сделала вид, что последней фразы не расслышала.
Загадочный блин мы изучали почти до утра. Результаты исследований оказались таковы: он слегка обугливался на свечке, не размокал в воде, будучи
Блеклый мирненский рассвет застал нас троих на моей кухне. Мы сидели вокруг стола: я, невыспавшаяся и злая, Юрка в заношенном «домашнем» х/б, Толян в тельняшке и тренировочных штанах. Они были заляпаны мукой и маслом, у Юрки на щеке багровел недавний ожог (я так и не спросила, как он ухитрился обжечь лицо при попытке испечь блины на противне), у Толяна на большом пальце левой руки красовался огромный набалдашник из грязного бинта. Половинки их блина мы прислонили к стенке, чтобы они не занимали место на столе. Под ногами у нас хрустели осколки моего кухонного окна. При этом мы пили шампанское, закусывая его консервированными ананасами.
Когда я достала вторую бутылку (обстоятельства прямо-таки вынуждали меня это сделать), Толян блаженно, с хрустом, потянулся и вытянул ноги до середины кухни:
— Эх, а хорошо-то как! Я вот думаю, Юр, может мы сегодня на обед голубцов сварганим? Ленка, рецепт дашь?
С восходом солнца загадочный блин был завернут в газетку и отнесен на экспертизу поварихам офицерской столовой. Те безошибочно определили, что при приготовлении теста в него вместо муки было всыпано большое количество крахмала и еще какого-то неизвестного в кулинарии вещества. Может быть, даже ядовитого.
ОТКУДА ВЗЯЛСЯ ВЕРТОЛЕТ?
Первое мое плотное знакомство с грузовым автомобилем закончилось со счетом 1:0 в пользу автомобиля. Если кто не знает, у ГАЗ-66 очень высокая кабина. Выше, чем у ГАЗ-кажется-53 (который работал у нас хлебным фургоном), но ниже, чем у КамАЗа. В нее нельзя шагнуть прямо с земли, как в ГАЗ-кажется-53, но и забраться по лесенке, как в КамАЗ, тоже невозможно. Потому что лесенки нет. Поэтому сначала приходится одной ногой вставать на пуанты на ступицу (или как там у них это называется?) колеса, а потом уже, подтянувшись на руках, каким-то образом пристраивать в кабину вторую ногу. Лучше всего для этой цели ее закрутить штопором. Но тогда я этого еще не умела, поэтому добрых десять минут лежала животом на сиденье и в тщетных поисках хоть какой-нибудь опоры болтала ногами в воздухе под одобрительные замечания сидящих на крыльце грузчика Андрюхи и Мишани Шестакова. Конечно, тогда я еще не знала, что это Андрюха и Мишаня. Это были всего лишь два отвратительных помятых субъекта с лицами маньяков-рецидивистов, и я ненавидела их всей душой.