Разгром на востоке. Поражение фашистской Германии. 1944-1945
Шрифт:
И если фон Натцмер хочет присоединиться к нему, продолжал фельдмаршал, открывая свой портфель, то эти деньги пригодились бы им.
Лицо фон Натцмера стало красным, затем белым. Он сказал, что на следующий день группа армий пойдет добывать себе жизнь. Командир не может покинуть ее в такое время. Никогда прежде командование не было более значимым. И даже в связях с американцами высокое звание Шёрнера имело величайший вес.
Но Шёрнер не дрогнул. Разве он не уполномочил свои войска бежать на запад? Он требовал для себя не больше, чем он предоставил им, – право обеспечить себе безопасность. Что осталось сделать командованию, фон Натцмер мог сделать один.
Шёрнер закрыл свой портфель, повернулся и уехал. Ночь была светлой от огня, в котором документы и бумаги превращались в пепел.
Конвой штаба уехал рано утром 8 мая. Автомобиль Шёрнера ехал впереди, сопровождаемый фон Натцмером. Затем ехал радиогрузовик и множество других транспортных средств.
Фельдмаршал торопил своего водителя. Скоро все транспортные средства, кроме автомобиля фон Натцмера, отстали.
Когда два этих автомобиля прибыли в Заац, самолеты еще не прилетели. Шёрнер пришел в ярость. Он ждал почти час. Фон Натцмер ждал с ним в надежде, что радиогрузовик догонит их. Но ни самолеты, ни грузовик не появились. Вместо этого русские танки внезапно показались на северном крае летного поля.
Шёрнер немедленно двинулся на запад, фон Натцмер позади него. В сумерках два их автомобиля прибыли в город Подерзам вблизи немецкой границы. И здесь Шёрнер узнал, что один из его самолетов приземлился на соседнем лугу. Он сразу послал адъютанта, чтобы обеспечить самолет для себя.
Офисы городского командующего, где Шёрнер остановился, были заполнены ранеными и солдатами, возвращающимися из увольнения и ждущими инструкций. Когда фельдмаршал появился среди них, они отшатнулись в страхе от этого человека, который достиг так много одной только жестокостью.
Шёрнер не уделил внимания толпе. Он вызвал партийного руководителя города и приказал ему достать два гражданских мужских костюма, один из них должен быть баварским. На глазах солдат он отстегнул свой Рыцарский крест с дубовыми листьями и бриллиантами и опустил его в карман. Когда костюмы были принесены, Шёрнер ушел в соседнюю комнату. Немного позже он появился снова, теперь он был одет в баварский костюм, и угостил всех шампанским и сигарами. Затем он ушел снова с двумя нацистскими офицерами, которые были преданы ему, топить свою печаль в шампанском. Толпа солдат снаружи медленно пришла в себя.
Фон Натцмер оставил офис городского командующего и вышел в ночь. В ярости и отчаянии он искал в темном городе радиопост, чтобы установить контакт с группой армий. Но искал напрасно. Единственное средство связи с войсками был самолет, стоявший на лугу около города.
В течение долгого времени фон Натцмер стоял у своего автомобиля. Он понял, что появление русских танков в Зааце могло означать только одно: русские войска угрожали уходу группы армий на запад.
В конце концов фон Натцмер решил попросить у фельдмаршала Шёрнера самолет. Но фельдмаршал уже плохо стоял на ногах. Он слушал, не выпуская из рук стакан, и затем сказал нет, протянул стакан начальнику штаба и пригласил его «забыть все это». Фон Натцмер отказался. Шёрнер взорвался. Когда поток злословия иссяк, фон Натцмер повторил свое требование. Шёрнер снова рявкнул: «Нет!» Фон Натцмер, теперь дрожа от гнева, ответил, что поставит охрану у самолета до следующего утра и затем будет использовать его так, как считает целесообразным. С этим он оставил комнату.
Поставленная охрана получила инструкции не разрешать никому, кроме фон Натцмера, приближаться к самолету. Но она состояла из нескольких пожилых милиционеров, обеспокоенных собственной судьбой и судьбой своих семей. Рано утром высокий, широкоплечий человек в гражданской одежде появился на лугу. Милиционеры подняли винтовки. Но затем они увидели его лицо и услышали рев: «Разве вы не видите, кто я? Я – фельдмаршал Шёрнер!» Они опустили оружие в полном замешательстве и стояли в стороне, в то время как Шёрнер поднялся в самолет и улетел.
Шёрнер направился на юго-запад. Мотор вскоре отказал, и самолет, едва не потерпев крушение, был вынужден приземлиться в Восточной Австрии. Шёрнер перемещался по стране в течение нескольких дней, пока не был узнан населением. Затем, около 15 мая, он заявил о себе бывшему штабу германской 1-й армии, который теперь находился в плену у американцев и участвовал в увольнении из армии низших чинов германских войск.
Немного позже американские власти передали его комиссарам Советского Союза, которые искали его.
В соответствии с приказами из штаба группы армий, все командиры Шёрнера 8 мая уведомили войска, что борьба должна прекратиться в полночь и что все, кроме нескольких частей, должны двигаться на запад немедленно и любыми маршрутами. И приблизительно один миллион солдат устремился на запад по дорогам Западной Чехословакии и Судет, движимый вперед надеждой, что их американские противники примут их как заключенных.
Судьба 1-й танковой армии может служить примером трагического исхода для всей группы армий.
Почти полностью изолированная от других частей, 1-я танковая армия едва избежала окружения русскими войсками. Вечером 8 мая эта армия, избитая, но все еще держащаяся вместе, стояла рядом с Брюнном. В ней все еще насчитывалось приблизительно четыреста тысяч человек.
Было около 176 километров между ними и американскими линиями в Восточной Чехословакии. Но 9 мая был сияющий весенний день. Деревья вдоль дорог стояли в цвету. И 176 километров не были большим расстоянием для войск, которые прошли через восточные кампании.
1-я танковая армия продвигалась. Некоторые части, идущие пешком или едущие верхом, были настигнуты русскими и пропали без вести. Но большая часть армии перемещалась единым отрядом и осталась невредимой.
Тыловые эшелоны и госпитальные части первыми достигли американских позиций. Они были взяты в плен. Волна надежды прошла по приближающимся боевым войскам.
Последний командующий 1-й танковой армией, генерал Хассе, установил свой командный пункт приблизительно в 8 километрах к востоку от линий американской 5-й пехотной дивизии, чтобы руководить заключительными этапами капитуляции. Днем 9 мая сообщения поведали ему, что американские линии закрывались для германских войск. Одновременные донесения с востока и юго-востока указывали на то, что русские войска продвигались быстро. Время для спасения немецких солдат сокращалось.